Справедливо.
— Это означает, что кто-то изнутри также мог выбрать меня целью.
— Например, агент? — с сомнением спрашивает он.
— Почему бы и нет? Если кого-то не повысили по службе или не зачислили в команду… Они могут обвинить в этом меня.
Он качает головой.
— Никто не хочет оказаться в отделе безнадежных дел. — Он становится мрачным от резких слов. — А как насчет одержимого фаната? — предлагает он, вздернув голову.
Признаюсь, мне это в голову не приходило. Но нет, я слишком хорошо скрываю личность.
— С учетом количества вариантов, это самый простой.
Я внимательно слежу за ним.
Он ухмыляется.
— Опять твоя психоболтология.
— Вообще-то, философия. Бритва Оккама. Слишком много предположений может привести к неверному пути.
— Полагаю, так и есть, — простонав, он наклоняется вперед за моим телефоном. — Как бы то ни было, мы делаем именно то, чего хочет подозреваемый. Задерживаем расследование.
Он смотрит на телефон, и я будто освобождаюсь из плена, напряжение меня отпускает. Рис никогда не упоминал о моей предсмертной «галлюцинации». Ни разу со времени моего признания. Надо признаться, я ожидала, что в какой-то момент он об этом заговорит, словно письмо могло навести его на эту тему.
Тогда он не поверил мне, так что мне не следовало ожидать, что он всерьез рассмотрит этот вариант сейчас.
Письмо ничего не доказывает.
Возможно, Рис прав насчет моих поспешных суждений.
Я тру лицо, пытаясь стереть следы усталости.
— Хорошо. Давай пройдемся по интервью братьев. Что у нас есть нового?
Он кладет телефон на стол и перематывает запись на середину.
— Торренс вспомнил повара, которого его брат нанял на несколько недель. Сказал, что его уволили из-за жалоб женщин.
Я приподнимаю бровь.
— И это не всплыло во время первого допроса Майка Риксона?
— Вот. Слушай, — он включает запись.
Я достаю блокнот. Мне нравится делать заметки, а потом переносить их в книгу. А еще фокус на истории помогает мне дистанцироваться. Мне нужно отвлечься.
«…На той неделе мы работали не в полном составе. Разве ты не помнишь, Майк? Тот парень… Как его звали? Господи, я даже не могу вспомнить. Какое-то странное имя».
«Коэн».
* щелчок *
«Точно. Коэн. Он прогулял пару дней, и мне приходилось прикрывать его. Работать в две смены. В любом случае, с учетом всех жалоб от женщин, Майк выкинул его задницу».
«Какие жалобы?»
«Кое-кто из постоянных клиентов, мы называем их пляжными тигрицами. Они сказали, что чувствуют себя с ним неуютно. Он вроде как просто пялился на них, полная жуть. Одна женщина сказала, что он к ней приставал, предлагал ей бесплатные напитки. Ха. Да, ему пришлось уйти».