24. Прийти в себя от морока
— Ви-и-ик… Ви-и-ика-а-а…
Дикая мешанина образов, почему-то расцвеченных красным, крутится перед глазами вертолетными лопастями.
Так вот вы какие, вертолетики… Первый раз в моей жизни такое. И это, наверно, даже приятно, голова так кружится славно… Вот только тошнит. И стон этот рядом, словно привидение ноет и ноет, ноет и ноет…
— Ви-и-и-и… Ай…
Стон обрывается грохотом, на который, волей-неволей, приходится открывать глаза.
Тупо упираюсь взглядом в обшарпанные обои. Где это я?
И откуда опять эти гребанные стоны? Надо найти привидение, и, нахрен, упокоить уже, чтоб не мучилось…
Разворачиваюсь на раздражающий звук и вижу вяло шевелящееся на полу тело. До этого оно, похоже, лежало рядом со мной на продавленном диване.
Моргаю, пытаясь понять, кто это. Морщась от яркого света, сажусь на диване. Усилим воли торможу ускорившиеся вертолетики. Потом. Все потом. Сначала оценка реальности.
Так. По виду — съемная комната, похожая очень на ту, в которой я жила когда-то. Грязновато, обшарпано, старая мебель.
Какого хрена я вообще тут?
— Ви-ка… Вик… Бля… Дай воды…
Тело поднимает голову, и мне, наконец, удается его идентифицировать. Сашка, приятель Валерки.
И какого хера происходит?
Закрываю глаза, открываю… В голове пустота. Полная. Звенящая болью.
Последнее воспоминание — Тимур, сидящий в випе, и ласково жмущаяся к нему красотка.
Тут же начинает тошнить, и я бегу в ванную.
После объятий с унитазом становится существенно легче, умываюсь ледяной водой, морщась от брезгливости, протираю туалетной бумагой заляпанное зеркало, чтоб посмотреть на себя.
И вот лучше бы не смотрела.
Глаз-то все равно не видать. Монгольская дева, бляха муха. Губы распухли, словно… Целовалась много… Я? Я? Паника накатывает жуткой волной, начинаю торопливо осматривать себя.
Фух… Нет, полностью одета, трусы на месте, кроме распухших губ — никаких признаков моего внезапного сумасшествия.
Прополаскиваю рот, приглаживаю лохматую голову… Контрольно щурюсь в зеркало. Красотка, чего уж там.
Иду на кухню, хватаю чей-то чайник, в котором плещется вода, прополаскиваю под краном стакан. Долго пью воду.
В голове наступает прояснение. И вот это прям зря. Потому что это вчера я была в коматозе от ситуации с Тимуром и его внезапного предательства. А сегодня… Сегодня я в себе уже. Настолько, что лучше бы как вчера — в коматоз опять. Пожалуй, я начинаю понимать, как на таблетки успокаивающие, например, подсаживаются. Неплохой способ не-быть. Просто заглушить боль, забыть о ней. Ни о чем не думать, ничем не болеть…