Наваливаюсь на него всем телом и ногой отпихиваю в сторону, а потом просто бегу, не жалея сил.
Бегу к нему. К моему счастью и к моему проклятью, которое подхватывает меня на руки и моментально дарит чувство защиты от всего гребаного мира.
— Черт возьми, ты жив! — слёзы градом льются из глаз. На эмоциях я молочу всякую чушь. — Какое облегчение, что мой муж — не идиот.
Он не попался в ловушку и нашёл меня. По-прежнему злится, почти бесится и также сильно сжимает талию, словно дух хочет вышибить из легких.
Рон хрипло смеется и, пока его люди скручивают Брайса, остервенело целует моё лицо.
— Я тоже люблю тебя, Царапка.
Я хочу утонуть в этом моменте, но мы не можем позволить себе надолго забывать об окружающих. По крайней мере, не сейчас. Еще слишком рано.
Я нехотя отрываюсь от Рона, бросаю взгляд на дикую суматоху и тихо шепчу, чувствуя поглаживание на своей спине.
— Джина внутри. Я должна ей помочь.
— Хорошо. Иди, а я пока тут закончу.
Последнее слово прозвучало особенно грозно. По хищной и предвкушающей ухмылке Шмидта я сразу поняла, что именно он хочет закончить.
А точнее — кого.
— Ты уверен? — сбиваюсь под гнетом острого взгляда и судорожно тяну носом воздух. — Я имею в виду…может, его стоит сдать полиции?
Колкость сменяется теплом и совершенно непоколебимой решительностью. Черные глаза насмешливо смотрят прямо в душу и словно без тактильных касаний ласкают и обволакивают моё трясущееся тело.
— Просто иди в дом и не выходи, пока я сам за тобой не вернусь, — в голосе прорезаются стальные нотки.
Здесь он главный. Дон Ндрангеты и так слишком многое себе позволил, а ведь люди ждут, когда он совершит месть прямо у них на глазах.
Мне не понять этого жестокого мира, хотя по всем разумным меркам я являюсь его частью. Как жена Шмидта и как дочь Алдо.
— Хорошо, будь осторожен.
Я отворачиваюсь и возвращаюсь в дом. Как-то рефлекторно начинаю отвлекаться на собственное сердцебиение, чтобы заглушить любые возможные звуки, которые вскоре могут разодрать меня в клочья.
И это не жалость, а обычный человеческий страх. Хочется на пару минуть оглохнуть, чтобы не ждать громкого выстрела и не дрожать от одной мысли — Рон многих убил. И сегодняшняя смерть, по сути, ничего не меняет.
Она просто даёт ещё один ключик к нашему будущему. Без бегства, мафии и криминала.
Даже поверить сложно. Неужели однажды я проснусь рядом с мужем, приготовлю нам обоим завтрак и за едой буду обсуждать всякие банальности, вроде покупок и прогноза погоды?
Забавно, но звучит как настоящая мечта. Может, оттого и кажется такой нереальной?