— Лизавета Сергеевна, — зашептала Маша, выхватывая у меня шубу, как только я вбежала в здание. — Вот. Сменная обувь и халат. Они сидят в кабинете у Аркадия Львовича.
— Меня вызывали?
— Нет. Аркадий Львович сказал, что у Вас выходной.
— Какой выходной, если у меня сегодня три операции и две подсадки?
Маша пожала плечами. Какое-то странное напряжение поселилось в душе. Весь день пошел не так.
— Тук- тук! — накинув на плечи халат, просочилась в кабинет главврача.
— О! Лизавета Сергеевна, как хорошо, что Вы все-таки пришли, но, к величайшему сожалению, нам уже пора. Аркадий Львович Вам все объяснит, — абсолютно лысый, небольшого роста мужчина встал с деревянного стула и, скинув халат прямо на пол, поспешил выйти. Сухонькая седая старушка выскользнула следом, даже не попрощавшись.
— Аркадий Львович, что… — в горле все пересохло. Взяла графин и отпила большой глоток воды прямо из него. — Что это значит?
— Пока сам не знаю, Лизонька, — старичок встал и, открыв окно, достал пачку Беломора и чиркнул спичкой. — А ты иди, рыбонька, работай. Работай…
Пошла в кабинет, чтобы переодеться, но постоянно сбивалась, улетая мыслями в маленький кабинет главврача. Я всегда чувствовала неприятности кожей. Мурашки табунами ходили по телу, концентрируясь на макушке. Плюнув на бесполезное переодевание, снова натянула белый халат, который просто терпеть не могла и отправилась на обход. Ощущала себя растерянной. Все косились на меня и, как мне казалось, шептались за моей спиной.
— Киреева, ну и что это? — я вырвала из рук пациентки банан. — Ты в курсе, сколько в нем сахара? А мы с тобой договорились, что будем контролировать его до самых родов.
— Лизавета Сергеевна, я больше не буду. Просто есть так хочется, а мне забор крови назначили на десять. Вы думаете, что меня потом, после того, как столовка закрылась, кто-то накормил? Тетю Таню не уговорить, сами знаете. Вот и побираюсь. У Катьки печенье стащила, у Ленки банан выклянчила, — пациентка погладила свой огромный живот. — Нас тут трое, вообще-то! И все есть хотят. А до обеда еще два часа!
— Маша, уточните, почему забор до сих пор назначают на время после завтрака? А Любовь Михайловна пусть напишет объяснительную?
— Хорошо, — Маша снова опустила голову, старательно избегая моего взгляда.
— У меня сегодня ощущение, что вы знаете то, чего не знаю я, — пробормотала себе под нос, но раскрасневшаяся Маша все равно услышала и затрепетала, как листик. — Так, Иванову на КТГ, Миронову на УЗИ, а ты, Мария, марш ко мне в кабинет!
Я вылетела из палаты, распугав сотрудников. Они рассыпались по кабинетам и палатам, стараясь не сталкиваться со мной. Я даже вытащила телефон, чтобы посмотреть на себя в отражении зеркального экрана. Нет, лицо, вроде моё. Только шарахались сегодня от меня все, как от чудовища рогатого.