Макс после разговора с отцом возвращается мрачнее тучи и, прихватив какие-то вещи, снова пропадает. Возможно я и правда обидела его своим отказом от подарка, а может быть дело и не во мне… Черт его разберешь!
Ничего умнее, кроме как надеть к приему белое шелковое, возмутительно короткое платье, я не придумала.
Ну, я же невеста, а значит должна выглядеть как она — легкая и воздушная, милая и улыбчивая.
Очень долго мучаюсь с волосами и в результате оставляю распущенными чуть подвитые локоны. Наношу легкий макияж, стараюсь не переборщить со стрелками на глазах и, кажется, выходит хорошая такая Мэрилин из “пу-пу-пи-ду”.
Когда выхожу из ванной, замечаю Максимилиана. На его лице появляется немое восхищение и я непроизвольно улыбаюсь.
Ему же тоже должно было понравиться, правда? И я в глубине души рада, что у меня получилось его поразить.
— Потрясающе выглядишь, — он подходит ко мне и предлагает свой локоть.
Беру мужчину под руку и чуть не прыскаю со смеху — ну ей Богу, как на бал собрались принц с Золушкой… А Майер и правда выглядит как принц: идеальная белая рубашка, темные брюки, лакированные туфли. Опрятная щетина, зачесанные волосы и неизменный приторный сладкий парфюм.
— Ты тоже, — улыбаюсь ему и решаюсь спросить. — Готов завраться по самое не балуйся?
— Всегда готов, — кривится Майер и мы выходим из комнаты.
Не выдерживаю и указываю мужчине на картины:
— Это же картины твоей мамы, да?
Во взгляде Макса читаю недоумение и он даже не сразу соображает, что ответить. А такое бывает весьма редко.
— Да, это она рисовала, как ты узнала? — спрашивает он и тут же закатывает глаза. — Розали, ну как же иначе…
— Вообще-то, я сама догадалась, — не знаю зачем, но пояснить это мне кажется жизненно необходимым. — Это она рисовала, как напоминание о родине, да? Необыкновенно, я в восхищении!
— Да, она ни разу не была в России после того, как вышла замуж и родила меня, — отвечает Макс и в его голосе снова появляется вчерашняя грусть. — Все свое время и силы она отдавала этому дому, отцу и мне, хотя уверен, хотела вернуться. Эти картины тому доказательство.
Ну вот, я не хотела нагонять ему тоски…
Делаю шаг к мужчине и зачем-то поправляю расстегнутый воротник и пуговицу на его рубашке. Руки сами тянулись и я не стала препятствовать, сама себе поражаюсь.
— Уверена, она об этом не пожалела ни разу, — поднимаю на него глаза, стараясь вселить уверенность. — А свою любовь к родине прекрасно скомпенсировала этими шедеврами.