Вижу как мама хочет что-то ответить и, судя по всему, не очень лестное. Но ее вовремя перебивает Генрих Майер:
— Ох, выходит, что наши дети приготовили для нас сюрприз! Прекрасно! А я пригласил этих замечательных людей по рекомендации своего хорошего партнера и вот как совпало… Ия, ваши родители просто находка, архитекторов лучше я просто не встречал!
Улыбаюсь, но слезы наполняют глаза и я едва держусь, чтобы не дать волю своим эмоциям. Перевожу взгляд на папу, который всегда был ко мне куда более лоялен, чем мама, но и его выражение лица не сулит мне ничего хорошего. Он злится и кажется, что еще секунда и взорвется.
— Мы бы хотели поговорить с дочерью наедине, — сурово произносит папа, отчеканивая каждое слово и у меня внутри рвется последняя надежда на благополучное завершение этого вечера.
— Позвольте нам продолжить знакомство с гостями и как только мы закончим — вернемся к вам, хорошо? — улыбается Макс моим родителям и, так и не получив одобрения, уводит меня на противоположную сторону зала.
— Идемте, я пока познакомлю вас со своим партнером по бизнесу… — слышу я за спиной приглушенный голос отца Майера.
Максимилиан выводит меня через второй вход в зал и тянет по направлению к лестнице. Сердце в груди сходит с ума, я часто дышу, а воздуха не хватает, как будто меня посадили в вакуумную банку. Перед глазами все расплывается и я на чистом автоматизме передвигаю ноги.
— Успокойся, тише, сейчас поговорим и все решим, — шепчет Макс мне на ухо и я словно просыпаюсь ото сна.
На самой верхней ступеньке охвативший меня ранее немой шок отступает и я со злостью отбрасываю руку мужчины со своей талии.
— Не прикасайся ко мне! — мой полукрик-полувсхлип получается не таким воинственным, как мне бы хотелось. Слезы льются из глаз ниагарским водопадом и мне на полном серьезе кажется, что моя жизнь кончена. — Никогда больше, не смей! — вытираю соленые капли со щек тыльной стороной ладони, размазываю нарисованные графичные стрелки на глазах. — Что теперь прикажешь делать?!
— Иди сюда, — мужчина открывает первую дверь в начале коридора и затаскивает меня туда. Судя по письменному столу и шкафам — это чей-то кабинет. — Успокойся, не нужно истерик, слышишь? — он обхватывает мое лицо своими ладонями и заглядывает в глаза. Тепло его рук, должна признать, не вызывает отвращения, но сам Макс и вся эта ситуация…
— Я сказала не прикасайся! — выпутываюсь из его рук и отхожу к окну.
Закрываю лицо руками и совершенно не знаю, что делать дальше. Меня выворачивает наизнанку от осознания того, что сейчас я разрушила все то доверие к себе у своих родителей, которое строилось годами. Я соврала им, сказав что готовлюсь к практике дома.