— Почему ты вдруг на моей лекции? — спрашивает он, как только захлопывается дверь за последним студентом. Обходит стол, останавливается совсем близко и мои колени предательски начинают дрожать от волнения. — Я что, зря переводил тебя на индивидуальный план? Что-то не понятно? Я вроде бы постарался все написать предельно просто…
— Нет, все понятно, — запинаюсь, как только сталкиваюсь с его взглядом.
— Так для чего же ты пришла? — вопрос звучит так сухо и мерзко, что слезы наворачиваются на глаза от обиды.
Черт! Я же не скажу, что просто хотела увидеть его и поговорить? Нет, нет, Ия, не смей!
— А что, это запрещено индивидуальным планом? — щурюсь я, сглатывая ком переполняющей меня обиды.
— Почему же, — пожимает плечами Макс. — Просто, вроде как, уговор был, что я исчезну из твоей жизни. Чтоб глазоньки твои не видели мою надоедливую рожу, — усмехается он. — Ты так этого хотела, забыла?…
— Так вот почему ты трусливо забрал вещи из моего дома и даже не спросил как я? — приподнимаю брови и до боли сжимаю в руке ремень наплечной сумки. — Решил побыть джентльменом и выполнить обещание?
Максимилиан сжимает челюсти и я вновь могу полюбоваться его шикарными острыми скулами. Снимает очки и устало потирает глаза.
— Ох, Беликова, — бормочет Майер и вновь поднимает на меня взгляд, отложив очки на стол. — Какая же ты сложная.
Он будто видит меня насквозь, это ужасно… Нужно идти, уходить, а лучше бежать как можно скорее, пока он не понял самого страшного. Не сделал своих выводов и не добрался до самого сокровенного. Не догадался, что я думала все эти недели после возвращения из Германии только о нем. Ждала его появления, желала пересечься хотя бы на минуту. Скучала, тосковала!
Охренеть, Беликова! Ты. Думала. О нем. Вот это прозрение!
О проклятом Максимилиане Майере, отравившем мои мысли, душу и так рьяно пробирающемся к сердцу.
— Ладно, я пойду, — говорю я, испугавшись собственных умозаключений. Пульс в висках оглушает. Обидно, чертовски обидно и страшно. — Больше не приду, не переживай.
— Так зачем ты пришла-то, скажешь? — фыркает он. На губах излюбленная ухмылка, а в глазах озорной блеск. — Тем более в таком виде, — кивает на мои оголенные колени Макс.
— Понятия не имею, а такой вид уж точно с тобой не связан.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Макс резко ловит меня за руку и дергает на себя. Сумка с грохотом падает с моего плеча и я даже не пытаюсь ее поймать. Сердце часто-часто бьется в груди и дышать становится совсем невыносимо. Хочу крикнуть, оттолкнуть, но не могу. Тело больше не подчиняется разуму, только чувствам.