Макс перехватывает второй рукой меня за талию и прижимает к себе. Его лицо так близко, кончик носа касается моего, а дыхание сбито и щекочет кожу своим теплом. Приятно до дрожи и страшно, как будто произойдет что-то непоправимое, опасное… Мы стоим на краю обрыва, скованные одной цепью, и если шагнет один — у второго не будет выбора.
— Мы оба знаем, зачем ты пришла, Беликова, — шепчет Майер, разделяя каждое слово, околдовывая тембром своего голоса. — Оба знаем, черт побери…
Короткий вдох и губы Макса впиваются в мои, не оставляя шанса отстраниться. А мне и не хочется, если честно… Он целует так ненасытно и по собственнически, что подкашиваются колени. Цепляюсь за плечи мужчины, мну тонкую ткань белоснежной рубашки своими пальцами. Если отпущу — упаду, честное слово, упаду. Рухну на пол и распадусь на атомы.
“Дайте мне точку опоры и я переверну землю” — так говорил Архимед.
Вот сейчас Макс моя точка опоры. Готова горы свернуть, лишь бы этот миг длился вечность.
Как же раньше я этого не замечала? Или замечала, но не признавала?
Адреналин циркулирует в крови, пока мы вдвоем нарушаем все возможные правила. Властные губы мужчины и его напор заставляют меня подчиняться, исполнять мелодию этого поцелуя так, как хочется ему, но этот мотив и мне по душе. Он словно знает лучше меня, что сведет с ума и поднимет на седьмое небо от счастья.
Поцелуй становится глубже и горячее с каждым ударом сердца. Прижимаюсь к Максу и обвиваю его за шею. Пусть думает что хочет, но мне до безобразия нравится то что происходит. В этом поцелуе куда больше необузданного огня, чем в том который произошел в Германии. Но кажется именно тогда я заразилась опасным вирусом, отравляющим мой разум, сердце и душу.
Как бы я хотела, чтобы время для нас остановилось. Чтобы звонок в коридорах университета не заставил нас отпрянут друг от друга.
Но лишь только раздается звон, мужчина мгновенно прерывает поцелуй и обхватывает мое лицо своими теплыми ладонями. Его взгляд затуманен, а в темных омутах глаз бушует желание и похоть. Жду. Сама не знаю чего: оттолкнет ли или снова поцелует…
— Иди отсюда, Беликова. Уноси ноги, пока не поздно, — на его губах появляется искренняя улыбка. — Иначе сначала заставлю прогулять лабораторную, а потом сам же накажу за прогул.
Отпинываю здравый смысл куда подальше и дрожащим голосом, словно околдованная, отвечаю:
— А я не против…