Камилла хрипло вскрикнула, хватаясь за Патрика обеими руками. Зажмурилась на миг, чтобы не видеть, как сухие, будто опавшие листья, тела стражников с хрустом и грохотом рухнули на пол. Пальцы дрожали.
– Убийца! – выдохнул Патрик, отстраняя Камиллу одной рукой.
Электрический разряд вспыхнул между пальцев паладин с трудом – слабый и едва теплящийся. Камилла видела, как набухла жилка на виске Патрика – словно паладин призывал стихию через силу.
– Тяжело, мой мальчик? – ласково поинтересовался Корнелиус. – Это потому, что воздух наполнен водяными испарениями – жидкостью, что плескалась раньше в этих телах. Я не убийца, ллей Блаунт! Я мыслитель… учёный, если вам угодно. Это не смерть, – мягко улыбнулся королевский советник, коротко кивнув на высохших и абсолютно мёртвых стражников. – Это преобразование энергии, сиречь воды, из жидкой формы в газообразную… Круговорот воды в природе. Салават так и не сумел повторить того же! А ведь это просто. Вот так, – и Корнелиус щёлкнул пальцами.
Патрик даже не спустил с пальцев короткую молнию: та лишь заискрилась на кисти и тут же погасла, когда паладин вздрогнул всем телом и буквально отёк на пол, выпустив пальцы Камиллы из своих. Звонко стукнуло острие двуручника по каменной плите.
– Патрик! – в ужасе вскрикнула Камилла, падая на колени рядом с ним. Тело мага воздуха выгибалось, корёжило в жутких муках, но он хотя бы не испарялся, как бедные стражники.
– Жидкости в теле каждого человека довольно, – задумчиво проронил Корнелиус, наблюдая за паладином. – Даже если он – маг. А уж нарушить её равновесие… Салават тоже пытался! – словно бы оправдывал брата Корнелиус. – Но братишке удалось только вызвать несварение желудка и жесточайший понос у подопытного. А сделать так, чтобы тот медленно захлёбывался собственным телом, не удалось…
– Перестаньте! – выкрикнула Камилла, видя, как стремительно темнеют глаза Патрика, растеряв небесную синь, и как паладин стискивает зубы, сдерживая рвущийся из горла звериный вой. – Ему же больно!
– Охотно верю, – согласился ллей Корнелиус. – Магия воды может как исцелить, так и убить слабые тела. К слову, на разум повлиять тоже может, однако же человек, скорее всего, навсегда останется идиотом… Я не рискнул так поступить с дорогим Тадеушем. У него восхитительный ум!
– Дед и так останется полоумным благодаря вам! – крикнула сквозь слёзы Камилла, оборачиваясь на безучастного хозяина замка.
– Что ты, дитя, – нахмурился Корнелиус. – Тадеуш придёт в себя, как только дурман выйдет из крови. Восстановление будет длительным, однако, несомненно, успешным. Я надеялся всё же наладить с ним отношения…