– Для человека, написавшего трактат по придворному пустословию, вы на редкость неуклюже это делаете! – отрезала Камилла, спешно вытирая капли пота, потёкшие по лбу Патрика. Паладин силился подняться, но от чужой магии дрожало всё тело ллея Блаунта, бросая его обратно на каменные плиты.
– Огонь и воздух, – задумчиво проронил ллей Корнелиус, глядя, как Камилла устраивает голову Патрика у себя на коленях. – Питающие стихии. Прекрасное сочетание и, вероятно, дало бы плоды, если бы опальный Золтан женился тогда на ллейне Бианке…
Королевский регент шагнул вперёд и, нагнувшись, вздёрнул Камиллу на ноги. Патрик бессильно уронил голову на пол, борясь с чужой магией.
– Амулет, – спокойно проронил ллей Корнелиус, запуская руку в женскую сумочку.
Камилла дёрнулась, но сильные пальцы регента держали крепко. Проклятое платье! Роскошное, но неудобное до слёз! Даже коленом двинуть в чувствительное место не получалось.
Ну хоть по гладко выбритой морде залепить!..
Ллей Корнелиус успел первым. Выудив из сумочки замотанный в тряпицу амулет, королевский регент спокойно, без спешки, перехватил взметнувшуюся ладонь Камиллы и второй рукой щедро, наотмашь, хлестнул её по щеке.
Камилла упала в нескольких шагах от места, где стояла, а звон в голове стоял такой, что она даже не сразу поняла, больно ли ей и насколько.
Как сквозь вату, она услышала надрывный крик Патрика, не сумевшего ни справиться с чужой магией, ни защитить наследницу Эйросского рода. Невнятное мычание ллея Тадеуша. Слепящее сияние, отразившееся разноцветными бликами на потолке.
– Н-нет… я н-не… разрешаю…
– По счастью, добровольного согласия не требуется, – почти весело сообщил ллей Корнелиус, пока Камилла со стоном переворачивалась на бок. В голове звенело, правая щека отнялась, из глаз текли слёзы – не от унижения, от боли и шока – а под волосами, кажется, назревала шишка – ударилась, когда падала спиной назад. Ещё и локтем больно ударилась. И на губах стало солоно…
Зато Камилла кое-как утвердилась наконец в сидячем положении – вовремя, чтобы увидеть, как ллей Корнелиус склоняется над тщетно борющимся Патриком. В руках королевского регента сверкнуло тусклое лезвие. Маг воды сделал быстрый надрез прямо на лице паладина, но при этом задел губу, так что закапало на переливающийся камень крупно и весело.
Полыхнуло ослепляюще-синим, и амулет стихий с жадным чавканьем втянул недостающую кровь. Режущая синева ударила по глазам и стремительно потемнела, сплетаясь с притаившимися в камне тремя стихиями.
На раскрытой ладони Корнелиуса красовался гладкий и чёрный, как беззвёздное небо, амулет стихий.