Не позволила гордость, гудящий амулет стихий в сумочке, нянька, с грохотом распахнувшая тяжёлые створки на окнах, и пэра Эдна, уже откинувшая полог роскошного ложа. К которому, к слову, дочь Рыжего барона уже успела привыкнуть.
– Трапеза скоро, – сообщила камеристка, оглядывая невыразительным взглядом поле работ. Камилла со стоном отбросила зеркальце и приложила ладонь ко лбу. – Нужно привести вас в порядок, светлейшая.
Камилла приоткрыла один глаз и внимательно осмотрела камеристку: голос пэры Эдны показался ей уставшим, но мягким и сочувствующим, чего раньше от неё ждать не приходилось.
– А вы и сами-то прихорошились с утра, пэра Эдна, – подметила Камилла, оглядывая посвежевшее лицо камеристки, по-особенному уложенные волосы и выглаженное платье. – Повод какой?
– Просто выспалась, ллейна Камилла, – ровно отозвалась та. – После вчерашнего словно камень от сердца. Ллейна Одетта здесь, со мной, и это большее, на что я надеялась за столь короткий срок. Хвала Отцу и ллею Патрику…
– А вы-то откуда знаете, что он – ллей? – сощурилась наследница замка, усаживаясь в постели.
– Мои глаза на месте, светлейшая, – коротко усмехнулась пэра Эдна. – Благородную кровь я всегда различу. А мэм Гирр лишь подтвердил мои подозрения.
– А меня проглядели, – не преминула уколоть Камилла.
– Вовсе нет, – тут же нахмурилась верная камеристка. – Я только сказала, что выглядите вы не как ллейна, светлейшая. И сейчас, между прочим, тоже.
Больше спорить Камилла не стала: отдала себя на растерзание умелых рук.
– Как ллейна Одетта? – поинтересовалась она мимоходом, пока пэра Эдна расчёсывала и укладывала спутанные медные пряди. – Полегче?
– О, да, – с теплом отозвалась камеристка. – Юная Одетта наконец выдохнула, бедное дитя. Она скоро спустится в столовую, и ллей Патрик обещал подойти туда же. Поначалу отказывался, но я настояла. Верно поступила, светлейшая?
– Разумеется, – жарко подтвердила Камилла, подпрыгнув на месте. Несмотря на нанесённый ущерб, прятаться от глаз паладина она не собиралась. Вот бы замазать распухшее безобразие хоть чем-то… – А поскорее можно?
Строгая камеристка осталась непреклонна: дорожное платье она обещала приготовить сразу после обеда, а на трапезу Камилле полагалось, как хозяйке замка и светлой ллейне, спуститься в «приличном виде».
– Вам бы тоже приодеться, мэма Софур, – не глядя на няньку, обронила пэра Эдна. Отстранилась, окидывая придирчивым взглядом плоды тяжких трудов. Поправила медную прядь, тотчас закалывая её жемчужной шпилькой. – Хоть и не положено мэмам находиться за одним трапезным столом с ллеями, тем более светлейшими, однако сегодня стоит сделать исключение. Как считаете, ллейна Камилла?