Ответом стала спущенная из-за повозки стрела.
Прямо в лицо бы прилетела, если бы не сверкающая золотистая защита.
– Рыжая, – глухо проговорил один из нападавших, ткнув пальцем за спину паладина. – Амулет должен быть у неё.
– Какая я тебе рыжая! – возмутилась дочь Рыжего барона, краем глаза отмечая, как Патрик тянет из-за плеча двуручник. – Скажите им, ллей Блаунт! Это мед…
– На дно повозки, живо! – рявкнул мэм Гирр, махнув на неё рукой.
Камилла мигом пригнулась, хотя золотистая защита всё ещё сверкала – уже бледно-золотым, почти прозрачным светом. Над головой свистели стрелы, совсем рядом звенела сталь. Даже Тэрн ввязался в драку. Мечом королевский кучер не владел, а вот дубиной – вполне.
– Их много! – услышала Камилла голос Патрика. Резкий, жёсткий и неузнаваемый. – Вези её в столицу! Я догоню!
– Ллей Блаунт!..
Короткое возражение потонуло в диком свисте урагана, взметнувшегося в безветренной ночи. Жуткий порыв ветра тут же и стих, а неподалёку раздался грохот упавшей повозки. Камилла осторожно выглянула: разбитая телега, преграждавшая им путь, теперь лежала далеко в стороне, отброшенная внезапным вихрем.
И если мэм Гирр ещё сомневался, то Тэрн свою жизнь ценил чуть больше: хлестнул поводьями, крикнув на ходу:
– Запрыгивай, герой!
Оставить ллейну Эйросскую без защиты верный Гирр не посмел. Зацепился за край повозки, мигом махнув внутрь. Больно наступил Камилле на ногу, но дочь Рыжего барона и пикнуть не посмела: меч мэма Гирра оказался в крови по самую рукоять.
– Сколько их там? – крикнул на ходу Тэрн, как только за ними раздался топот нагонявших всадников.
– Целый отряд, – процедил королевский воин, скидывая с плеча арбалет. – Двадцать клинков и пятеро лучников. Верно, что и на других дорогах нас ждали – едва ли ллей Салават рискнул бы нас упустить.
– Ллей Салават? – удивилась Камилла. – Откуда…
– Омуш, – скривился мэм Гирр. – Слуга Салавата. Он вас и узнал, светлейшая.
Камилла враз вспомнила старого слугу, провожавшего их с ллейной Бианкой в покои. Жилистый, крепкий и угрюмый, он казался тенью – идеальный слуга любого хозяина.
– А как же ллей Патрик? – обернулась Камилла. Мэм Гирр спустил крючок, и свистнувший болт выбил злой вскрик позади. В ответ прилетела стрела, и Камилла, ойкнув, снова сползла на пол повозки.
– Паладин за себя постоит, – отозвался кучер, подхлёстывая коней. – Люди врут, будто воины ордена хранимы силой Отца. Попадают в них реже, мол… удачливы больно!
– Врут, – дёрнул щекой мэм Гирр, как только второй болт угодил в лошадь преследователя. Конский топот стих, и королевский воин опустился на колено, напряжённо вслушиваясь в звуки затихавшего боя. – Я лично знал одного паладина… его в обыкновенной уличной драке вилами проткнули.