Под ногой звякнуло.
Камилла медленно опустила голову, разглядывая отлетевший при взрыве амулет стихий. Девственно белый камень, жмущийся к её ноге. Никак, собственным отражением любовался.
Так же медленно, не доверяя дрожащим рукам, Камилла опустила фамильное зеркальце. По гладкой поверхности пошли трещины, стекло помутнело, а серебро и рубины покрылись налётом гари – но уцелели. Как уцелела и она, защищённая прощальным подарком отца.
Сдаваться без боя дочь Рыжего барона не собиралась – даже на пороге неизбежной смерти. В миг, когда ллей Корнелиус вытягивал нить портала из Одетты, Камилла нащупала в кармане последнее оставшееся у неё оружие. Зеркальце, в которое она смотрелась много лет, радуясь единственной ценной вещи в доме.
Камилла пустила его в ход без раздумий, просто потому, что других вариантов у неё не осталось. Правду всё же говорил отец, мол, отчаяние убивает. Даже в шаге от поражения важно не терять головы. Думать, искать лазейку, не сдаваться… цепляться за любую соломинку, которая не даст утонуть.
Верно, недаром хранила ллейна Феодора фамильную ценность.
С грохотом рухнули двери храма, нарушив блаженную тишину. Внутрь ворвались с шумом, руганью, запахом пота, железа и крови. И, кажется, прямо у порога споткнулись, осквернив храм Отца неблагочестивыми выражениями.
– Тут электричество повсюду! – гаркнул на весь храм ллей Тадеуш. – Ллей Блаунт, извольте убрать! Нам и шагу не ступить – тут на полу вода, мигом изжаримся!
– Убрал, – спустя несколько ударов сердца отозвался любимый голос, и Камилла слабо улыбнулась.
– Ты бы сначала огонь унял, отец, – угрюмо подсказал ллей Золтан. – Прежде чем советами кидаться. Электричество ему мешает…
Камилла только вздохнула, на пробу дёрнув ногой, вмурованной в алтарь. Следовало отдать должное уже покойному ллею Корнелиусу: если бы он впустил в храм мужчин, магическим взрывом разнесло бы не только роскошное убранство и мебель. Погибли бы все находящиеся внутри.
Хвала Отцу, ни она, ни Одетта не пострадали: колдовская энергия, привычная этому миру, прошла сквозь них. Даже согрела и напитала, приветствуя носительниц древних родов.
– Камилла! – вскрикнул Патрик, бросаясь к алтарю.
– А ты чего встал? – гаркнул на кого-то ллей Золтан. – Убери мебель, недомаг! Паладин сейчас ноги переломает, пока…
Больше Камилла ничего не слышала. В алтарь ворвался Патрик Блаунт, охватил безумным взглядом сразу всё: бесчувственную Одетту, развороченный камень, вмурованную в него любимую…
С невнятным звуком паладин обхватил невесту за плечи, прижимая к себе, замер на миг, втягивая воздух у её виска. Обернулся – резко, порывисто: