– …благородна, образована, благочестива, – настойчиво нашёптывала тем временем мэма Софур на ухо священнику. Тот, несмотря на почтенный возраст, на слух не жаловался, а громкий шёпот слышали все присутствующие, так что пэр Доминик невольно пытался отодвинуться от напирающей няньки. Получалось у сухонького духовника, ограниченного пеньком, плохо. – При таком багаже в столице уж какой-нибудь жених да сыщется! И собой недурна, а, отец? Вы что скажете? Небось вы уж в этих делах разбираетесь…
Камилла медленно прикрыла глаза, едва справляясь с раздражением. Усилиями мэмы Софур образ благородной и нежной девицы явно рушился на глазах у внимательно слушавшего паладина, и терять, вскорости, окажется нечего.
Отвлечь внимание – задача не из простых, но только не для воспитанницы мэма Фаиля с Рыжих Островов. Голосом Отец Небесный не обделил, но даже если бы напрочь обошёл вниманием – Камилла была готова на всё, чтобы только заставить няньку умолкнуть, и сделать это… благородно.
– Мне говорили, терпение – дар,
Что не даётся бунтующим духом,
Но что же мне делать, если, по слухам,
В крови моей дара другого пожар?
Мне говорили, вперёд – лишь с надеждой,
Благодаря за всё то, что сбылось,
Но как же унять в сердце глупую злость,
Когда всё не будет так же, как прежде?..
Мне говорили, вверх смотреть с верой,
По сторонам – лишь с любовью; но вот
Снова поток горькой правды несёт,
Сердце окутав пепельно-серым.
Я расскажу всё тебе, дивный странник,
Не расспросив – кто, откуда, зачем, –
Вывалю на тебя ворох проблем
И поделюсь самой страшною тайной.
Я расскажу всё, как было; пусть стыдно!..
Я за чертой, где могила гордынь,
Словно жую от досады полынь,
Расковыряв старый шрам ненасытно.
Я расскажу, – ты услышишь, я знаю!..
Может, на всю жизнь запомнишь меня,
Только на сердце не станет огня,
В день, когда снова тебя повстречаю.
Здесь начинаются наши дороги,
Скрестятся ль снова – попробуй пойми,
Ты на прощанье подарок возьми,
И не давай места в сердце тревоге.
…Мне говорили, что лучше молчать, -
Тишина сердца любви помогает.
Жаль, что так поздно порой расцветает,
Жаль, что так больно потом вспоминать…
…Тишина у костра не нарушалась даже одышкой мэмы Софур. Нянька промокала глаза несвежим платком, бесшумно, явно задумавшись о чём-то своём, а восхищение на лице Густава освещало собравшихся ярче, чем уголья затухавшего костра. И всё же их света оказалось достаточно, чтобы Камилла встретилась взглядом с Патриком.
– Отец щедро одарил тебя, дитя, – судя по голосу, пэр Доминик улыбался. – А значит, щедро и спросит. И пригодится тебе, чадо, каждый из твоих талантов…