– Это для ног.
Камилла удивилась. Жених для ног?
– Пуфик, – мельком обернувшись, уточнила Бианка. – Это пуфик для ног. На нём не сидят.
– О, – понятливо кивнула Камилла, перебираясь на диван побольше. – Это ж какие ноги должны быть, если тут вся моя… вся я помещаюсь.
Ллейна Бианка улыбнулась, качая головой. Услугами камеристки она в этот раз не воспользовалась: сама ловко доставала из причёски шпильки да драгоценности, сняла дорогое ожерелье, пряча в шкатулку. Обернулась.
– Спасибо.
Камилла только вытянула ноги, сняв туфли и положив ступни на мягкий пуфик, но от неожиданной благодарности тотчас вздрогнула и всунула их обратно.
– Спасибо, что спасла честь моей дочери, – тяжело повторила Бианка. – Про ллея Ленара мне лучше твоего известно, Камилла. Он ужасный человек, и ничуть не лучше своего дяди.
– Зачем же эта помолвка? – искренне удивилась Камилла. – Ведь Одетта будет с ним глубоко несчастна, ежели тот уже сейчас клешни распускает, будто с дворовой девкой!
Бианка грустно улыбнулась, заходя за ширму. Заструился серебряный водопад сброшенного на ширму вечернего платья.
– Ты умная девушка, Камилла. Понимаешь, что замужество высших сословий – это сделка, а не любовь. Мой покойный супруг позволил мне и Одетте пользоваться его поместьем и сбережениями лишь на одном условии: Одетта выходит замуж за ллея Ленара, наследника ллея Салавата. Волю покойного не в силах изменить даже король, таков закон.
– Глупый закон, – пробормотала Камилла, накручивая прядь на палец. – А что же у светлого ллея Салавата, детей совсем нет?
– Нет, – отозвались из-за ширмы. – Слухи ходят, он бесплоден, поскольку был уже трижды женат, и ни одна из супружниц не произвела на свет наследника. Но Салават не оставляет надежд: пока обеспечивает будущее Ленара, племянника по брату, выискивает новую партию.
– Настойчивый дядька.
– И меня нисколько не радует его настойчивость, – тихо обронила ллейна Бианка, выходя из-за ширмы.
Камилла обернулась и застыла: даже ночное одеяние светлейшей Бианки казалось ей верхом совершенства. Даже бесформенная рубашка с кружевами подчёркивала хрупкость точёных плеч, а ночной халат повязывался поясом с тёмно-синим узором. Дочь Рыжего барона подавила завистливый вздох и вновь посмотрела в огонь, чтобы не таращиться, как на рынке.
– Я бы отказалась от наследства мужа даже в убыток собственной дочери, – негромко проронила Бианка, присаживаясь в кресло напротив. Камилла быстро спустила ноги с пуфика и спрятала их в туфлях. – Но без владений отца Одетты мы становимся беззащитны: мой род обеднел задолго до моего рождения, у нас почти ничего не осталось, кроме имени и магии крови. Да и та… подпорчена. Покойный муж рассчитывал, что в его роду появится наследник магии воздуха, но из-за старого проклятья, наши женщины рожают лишь девочек…