– Ах, вы провели огромную работу, мэма Софур, – с восхищением склонился в кресле пэр Нильс. Старая нянька попыталась неуклюже склониться в ответ, но получилось только кивнуть: мешал живот. – Столько труда вложено в светлейшую ллейну! Не думал, что здесь, на Рыжих Островах, эдакое возможно. По правде, когда я сюда плыл, не рассчитывал ни найти моего мальчика Золтана в живых, ни тем более обрести его наследницу… родную кровь…
– А что ж тогда плыли? – уже не слишком вежливо поинтересовалась мэма Софур: зоркий глаз няньки уже вычислил небогатое происхождение благовоспитанного пэра, и уважение мэмы к нему резко поубавилось. Взяла в руки бесполезное рукоделие: пальцы няньки уже давно ничего тоньше кухонного тесака не держали. – Верно, долгий путь проделали – чего ради?
– Кого! – назидательно поднял палец пэр Нильс. – Светлого ллея Тадеуша! Мой дорогой бывший хозяин в большой беде, и да сожрут себы мой дух, если я останусь в стороне! Я провинился перед ним раз – воспитав эдакого негодника – и не оплошаю дважды! – гордо выпрямился в кресле учитель ллея Золтана.
Камилла с нянькой неуверенно переглянулись.
– Ллея Тадеуша? – накручивая рыжевато-каштановую прядь на палец, рассеянно переспросила девушка. – Моего деда?
– Верно, светлая ллейна! Не нужно обряда крови, чтобы увидеть, что вы – Камилла Эйросская, внучка светлейшего ллея Тадеуша и дочь блистательного и опального ллея Золтана! – пэр Нильс шумно хлюпнул носом, вспомнив о пропавшем воспитаннике, но тут же встрепенулся, – я хочу просить у вас многого, дражайшая ллейна: немедленно отправиться вместе со мной на большую землю, во владения Эйросских ллеев, и предъявить права на наследство!
Мэма Софур отложила рукоделие и закрыла рот. Камилла ахнула и откинулась на жёстком стуле. Подумала миг или два и тут же подалась вперёд, закусив губу от нетерпения.
– Что за наследство, пэр Нильс?
– Как же, – удивился тот. – Замок Эйросских ллеев и все земли, что к нему прилагаются!
– Ой! – сказала мэма Софур, снова хватая рукоделие. Замахала, обдувая раскрасневшееся лицо.
– Я так понимаю… – чуть запнувшись, проронила Камилла, – мой дед помер?
Пэр Нильс даже застыл.
– Отец Небесный, что за выражения? Юной ллейне не пристало… Хотя что же это я? Верно, вы поражены таким известием! Ллейна Камилла, следует говорить «скончался» либо «испустил дух»…
– Так он испустил? – нетерпеливо уточнила дочь Золтана Эйросского.
– Нет, хвала Отцу. Иначе у нас не осталось бы ни шанса, будь проклят этот Салават с его племянничком! Давно уж глаз на владения ллея Тадеуша положили…