– А четвёртый где? – сосчитала Камилла.
– Внутрь, верно, пошёл, – оглядевшись, предположила ллейна Бианка. – Людям отдых тоже нужен, равно как и подкрепление. Думаю, мы перекусим тоже, чтобы не останавливаться до вечера. Идём, – обернувшись на тихие повозки, в которых спали их спутники, позвала ллейна Бианка, – распорядимся о завтраке, чтобы не терять времени.
Камилла, верно, лучше чувствовала себя в подобных местах, нежели ллейна Бианка, однако уверенность, с которой наследница магии воздуха вошла в таверну, восхитила даже дочь Рыжего барона.
Внутри оказалось тихо, и за столами сидели лишь несколько торговцев, спешивших в столицу до закрытия рынков, а потому вставших рано. Здесь же находился и четвёртый из солдат, начальник отряда, негромко беседовавший с помощником хозяина в углу. При появлении ллейн вытянулся и замер в ожидании приказаний. Помощник испарился, а хозяин услужливо, мигом оценив наряды прибывших, склонился над столешницей.
– Завтрак для шестерых, – распорядилась ллейна Бианка, останавливаясь у стойки. – И распорядитесь подать также угощение для наших сопровождающих.
Солдаты и кучера справились с едой быстрее, чем из экипажей наконец показались их сонные спутники. Пэр Нильс тяжело шагал затёкшими ногами и с благодарностью присел за простой деревянный стол у окна. Мэма Софур оглядывалась с явным предвкушением сытного завтрака, а вот ллейна Одетта неловко и диковато оглядывалась, неуверенно опускаясь на грубую скамью.
– Если желаешь, можешь пересесть к нам в экипаж, – предложила Бианка, когда они ожидали расторопных помощниц хозяина. – Наверняка у тебя есть вопросы, на которые я смогу дать ответы.
– Чем меньше знаешь, тем меньше вопросов, – вздохнула Камилла. – Но пересяду: и впрямь расскажете, что сочтёте нужным.
Ллейна Бианка лишь усмехнулась, покачав головой. Завтрак Камилле понравился: простая яичница с беконом, краюха хлеба с солью да горячий напиток – взбодрить с утра. Всё знакомо и понятно, это не диковинные блюда во дворце, от которых то изжога, то понос. Мэма Софур говорила, правда, что ничто не хуже запора: от него и дурно, и пучит, и кажешься толще, чем обыкновенно. Не то чтобы почтенную мэму кто-то помнил тоньше, чем обыкновенно, однако довод был железный. А вот ллейна Одетта подозрительно всматривалась в пережаренную корочку на своей глазунье, морщила носик, увидав шкварки сала на тарелке, а к хлебу не прикоснулась вообще. Ллейна Бианка, верно, зная о вкусах дочери, попросила хозяина завернуть с собой также и несколько грубоватых на вид, но ароматных кексов, подходивших в печи, и щедро заплатила за угощение. Настолько щедро, что Камиллу даже совесть не мучила, когда она прихватила приглянувшуюся за завтраком вилку – вроде простая медная, а до чего искусно сделана!