Идиотская…Совершенно идиотская ситуация.
Я ведь обещала Виктору, что его поучу. Правда, обещала до того, как кое-кто большой и волосатый вытащил мой застрявший зад из разбитого лобового, привез сюда и напоследок впечатляюще поимел в машине. А сейчас вот стоит тут в канареечных штанах и требует всем своим видом отменить прошлые договоренности.
И я вдруг понимаю, что хочу отменить…
Вот только так перед Соколовым неудобно, и ребята еще все с любопытством смотрят. Я прямо чувствовала их липкие прожигающие взгляды, заставляющие щеки лихорадочно розоветь. И я…
– Хабиб, а может пусть катаются – учатся там…– звонкий как колокольчик и чистый как горный родник голос Юленьки разбил на мелкие осколки потяжелевшую, почти интимную атмосферу, – А вы с нами пойдете, м?
Её тонкие пальчики с розовыми кукольными ноготками невесомо коснулись локтя Хабиба, обтянутого черной курткой. Замерли над ним, будто боясь спугнуть, и мягко опустились. Я следила за этим маневром, затаив дыхание. Все думала, что Хаб одернет сейчас руку и недовольно шикнет на Юленьку. Но Сатоев лишь проследил за ее пальцами, подзавис, разглядывая контраст бледной кожи и черной куртки, и медленно поднял глаза, посмотрев Юленьке в лицо.
– Приглашаешь? – выдал лениво, криво оскалившись.
Юленька вспыхнула от смущения, прикусив розовую губку. Я тоже вспыхнула, только от злости. И так очаровательно кусать губы я отродясь не умела, простите. Зато вполне могла откусить кому-то что-то другое. Если, конечно, в рот запихну…
– Очень хочется познакомиться с вами поближе, – с придыханием пролепетала Юленька, работая ресницами как раб опахалом, – Знаете, я раньше никогда не встречала таких…
Блондинка оборвала сама себя и опять закусила губу. У меня руки зачесались сковырнуть ее ногтем, пока Юленька не съела свой рот окончательно…
Перевела полыхающим праведным гневом взгляд на Хабиба и оторопела, некрасиво открыв рот и уж точно театрально не закусывая никакую губу. Эта сволочь мохнатая ей улыбался! Масляно и самодовольно…Во мне что-то оборвалось, а потом со скрипом затарахтело, стремительно наращивая обороты.
– Каких «таких»? – пророкотал Хабиб, проявляя живой интерес к тому, сколько именно сейчас елея на него выльется.
– Ну…– Юля не говорила – она буквально трахала своим юрким розовым языком и сладеньким голосом уши Сатоева, – Таких интересных, таких талантливых, таких успешных…
С каждым новым «таких» широкие брови Хабиба взлетали на пару сантиметров выше, и к третьему «таких» почти достигли линии роста волос.
– ЧЭго это? – выдал он наконец, немного пятная подобными выражениями ореол своей исключительности.