Широкая ладонь в лыжной перчатке потянулась ко мне. Ничего не оставалось как пожать. Артем сосредоточил на мне излучающие жгучий интерес глаза. И стало как-то неловко. Парень был очень симпатичный, но очень молодой, такой бы больше подошел как раз Юленьке, а еще у него было такое выражение, что он вот-вот ляпнет какую-нибудь глупость наподобие " будь моей Снегурочкой, я – твой дед Мороз"…
– Не лучшее место рассиживаться, на самом деле. Надо уползать с трассы, – пробубнила я в ответ, отнимая у парня свою руку.
Артем недовольно нахмурился, ощутив исходящий от меня холодок. А потом резко вскинул взгляд поверх моей головы. И его лицо…Оно вмиг изменилось. Рот начал некрасиво приоткрываться, искажаясь маской испуга. Зрачки расширились, брови взлетели наверх.
Счет пошел на миллисекунды…
Я уже слышала скрежет разрезаемого рыхлого снега за спиной, чей-то испуганный крик завис в воздухе, растягивая время.
Ма-а-ади-и-н-н…
Я оборачивалась словно в замедленной съемке. Мозг посылал по нервным окончаниям панические сигналы, что кто-то несется на меня сзади прямо сейчас, но атмосфера стала вдруг такой плотной…Я просто не могла двигаться быстрей!
Я пыталась. Честно!
Видела, как тянутся ко мне руки этого паренька Артема в каком-то совершенном бесполезном, неуклюжем жесте. Как сам он клонится вбок, уходя с траектории несущегося на нас человека. Попыталась сама отклониться, нагибаясь и прикрывая голову. Зажмурилась…
Рывок, и в шею больно врезалась собственная куртка, чуть не перебивая гортань, а лицо через мгновение погрузилось в мокрый обжигающе холодный снег. Сверху упало что-то невероятно тяжелое и горячее. И запах… Даже лежа носом в сугробе я ни с чем не могла перепутать этот пряный, такой мужской запах.
Мозг завис, не понимая, что здесь делает Хабиб, и почему он буквально похоронил меня под собой!
Да и некогда было думать. В следующую секунду в нас что-то врезалось справа. Удар тупой болью разлился по телу. Стало совсем нечем дышать. Крик, мат, хруст, звук падения и протяжный болезненный стон какого-то мужчины.
Хабиб чуть привстал, и я жадно глотнула воздух, пытаясь прийти в себя. Оторвала свое лицо от сугроба. И первое, что увидела, проморгавшись, был подвывающий от боли Виктор в паре метров от меня, схвативший обеими руками неестественно изломанную левую ногу.
А уже через мгновение мир крутанулся, вызывая тошноту, и я очутилась на спине, больно ударившись затылком о спрессованный подо мной снег. А надо мной, закрывая собой почти все пронзительно бирюзовое небо, огнедышащей озверевшей горой навис Хабиб.