Сворачиваюсь калачиком на кровати и даю волю слезам. Прижимаю к себе подушку, словно она спасательный круг в этом море воспоминаний и боли. Страха и безысходности. Внутри все на части рвется, стоит подумать о времени в Америке. О потерях и их последствиях.
Перед глазами как будто сменяются кадры драматического фильма, где я в главной роли. Преждевременные роды. Крики. Резкая вспышка боли. Белый свет. Куча народа кругом.
«Мне очень жаль, но ребенок не выжил».
«Вам стоит отдохнуть, нельзя себя мучить».
«Нужно быть сильной».
Слова из прошлого режут. Скручивают все внутренности, выворачивая душу. Мне плохо. Жутко холодно. Дрожь так и не прекращается. А воспоминания медленно, но верно убивают.
Я снова в Америке. Вижу себя со стороны. Бледная тень некогда счастливой девушки. Которая в прострации находится. Сидит неподвижно и смотрит в одну точку.
Ничего ей не нужно. Жить даже не хочется. Мысли о самоубийстве все чаще стали мелькать в голове. Подняться на ноги, пройти на балкон и сделать этот роковой шаг. Уйти. Навсегда. Так нужно. Это необходимо. Так правильно.
Еще больше слез пропитывают простыню. Тело напряжено. Дышать становится трудно. Сухой кашель режет горло.
Кажется, будто я проглотила кусок горящего угля. Невыносимо больно. Кашляю все сильнее и сильнее, пока не успокаиваюсь через пару минут. Просто все прекращается. Резко. Быстро. Как будто ничего и не было.
Трогаю лоб. Горячий. Может температура поднялась? Тошнит. К горлу подкатывает горечь. Закрываю рот рукой и бегу в ванную, чуть не подвернув лодыжку. Меня выворачивает в унитаз. Слезы так и не прекращаются.
Прислоняюсь спиной к холодному кафелю и глажу себя по плоскому животу.
— Прости меня, Любочка. Прости, доченька, — слова мне даются с огромным трудом. — Я тебя не уберегла. Я во всем виновата. Прости, малышка.
Боже! За что мне было такое горе? Чем я его заслужила?
Ведь все, чего мне хотелось, это быть счастливой, держа на руках маленькое чудо. Свою девочку. А вместо этого мы с мамой ее похоронили. На кладбище, в одинокой могиле. В далекой Америке.
— Я никогда о тебе не забуду, моя родная, — делаю глубокий вздох и поднимаюсь на ноги. — Ты навсегда в моем сердце, родная. Навсегда.
Потеря, ставшая роковой для меня и чуть не стоившая мне жизни. Не будь мамы рядом, я бы уже давно вслед за Любой оправилась. Была бы вместе со своей малышкой.
Громкие голоса под окном заставляют подпрыгнуть на месте. Вроде бы голос Тимура и какого-то мужчины. Может его телохранитель тире водитель Олег? Они явно о чем-то спорят. Причем так громко, что их должен слышать весь дом.