Осторожно отодвигаю занавеску и выглядываю на улицу. Со спины мне не видно, с кем Воронцов говорит на повышенных тонах. Но что-то в этом человеке кажется мне жутко знакомым. Может, видела его в офисе? Или на том благотворительном вечере?
Тимур бурно жестикулирует. На лице гримаса ярости и недовольства. Такое чувство, что он сейчас с кулаками кинется на…собственного отца.
Да-да, в жестком профиле я узнаю Андрея Семеновича. Папу Тимура и Дины. Единственного человека, кто поддержал бы меня, расскажи я ему в каком положении оказалась пять лет назад. Быть может, все бы не закончилось так плохо.
Алиса, а шпионить не хорошо.
Да, знаю. Но почему-то не могу с места сдвинуться. Наблюдаю за двумя ссорящимися мужчинами, пока один из них не поднимает голову вверх и не пронзает меня взглядом холодных голубых глаз.
Резко отшатываюсь, чуть не врезавшись в раковину. Сердце бьется набатом в груди. Дышу часто-часто. Адреналин в крови подскакивает до отметки максимум. Словно меня застали подглядывающей за совершением преступления.
Кошусь в зеркало, пугаясь собственного отражения. Тушь потекла, тени осыпались. По губам размазана помада. Я выгляжу как чучело. Страшилище. Баба Яга.
Быстро умываюсь, привожу себя в порядок. И вновь возвращаюсь в комнату.
Достаю из сумочки телефон. Хочу маме написать, что со мной все хорошо. Ведь я выскочила и больницы быстрее пули, а в такси на звонки не отвечала. Машину сама не могла вести в таком состоянии. Точно бы в аварию попала.
Куча пропущенных от мамы. Пара смс с просьбами позвонить как можно скорее. Сообщения с Фейсбука от моих американских знакомых, зовущих обратно в Нью-Йорк. Светские новости, какие-то музыкальные новинки, даты модных показов.
И фотографии. Несколько фотографий известной модели Дины Воронцовой, которая, по слухам, должна вернуться в Россию. Побыть в кругу семьи несколько недель, чтобы позже принять участие в показе именитого дизайнера из Австралии.
— Какого хрена ты не сообщила, куда уезжаешь? — вздрагиваю от властного голоса Тимура, едва не выронив телефон. — Тебе на ногу трекер прицепить, да? — двигается по комнате как танк, вынуждая к стеклянной двери балкона прижаться.
— Тимур, мне нужно было с мамой и отцом повидаться. Неужели, надо было у тебя разрешения спрашивать? — сжимаю кулаки, чтобы хоть как-то тряску рук унять.
— Да! — рявкает мне в лицо. — Должна! Каждый свой гребаный шаг должна со мной согласовывать!
— Послушай, ты…
— Нет, это ты послушай, — его кулак врезается в стену около моего лица. Становится дико страшно. — Из-за твоей чертовой мамаши мне отец сегодня весь мозг выебал.