Уехали мы далеко от графства. Поэтому, когда я вошла в дом, у меня не было ни сил, ни желания, даже надоедливое зелье, казалось, устало и ушло на покой.
— Что случилось? — вышла мне навстречу Амалия, вытирая белые от муки руки о фартук. — На тебе лица нет! Неужели свидание прошло так ужасно?
— Оно прошло так, как и должно было, — огрызнулась я, но вовремя спохватилась. — У меня все хорошо, Деон скоро вернется. Я, пожалуй, пойду, отдохну.
Амалия проводила меня взволнованным взглядом и вышла на улицу, заслышав конный топот на дороге. Послышались резкие голоса, Деон что-то грубо ответил Амалии, она не осталась в долгу, не переставая пенять на деревенское образование и неумение обращаться с девушками. Мне было все равно. Я упала на кровать и зарылась лицом в подушку.
Видимо, от пережитого и от дальней дороги пешком я так устала, что заснула прямо в одежде. Под утро разбудил меня не яркий лучик света, а требовательный голос у моей кровати.
— Где наши бумаги?
Я открыла один глаз и подняла голову с подушки. Передо мной стоял Марти, уперев руки в боки и недобро глядя на меня.
— Какие? — упала я обратно в подушки и попыталась прикинуться дурочкой. Только с Марти этот номер не мог пройти.
— Наши бумаги, которые ты так бесцеремонно забрала у Айки, — он помахал у меня перед лицом перевязанной рукой. Видимо, рана была глубокая.
— Как у тебя рука? — сделала я вторую попытку сменить тему.
— Рука нормально, тетка Амалия перестраховалась, обмазала меня всеми мазями, хотя Деон почти ее вылечил.
— Какой молодец Деон, — выдавила я, пытаясь изобразить что-то наподобие улыбки.
— Зубы мне не заговаривай. Бумаги где?
— У меня. Но лучше будет, чтобы они у меня и остались, так же, как и ваши паспорта. Это документы, причем очень важные. Не нужно, чтобы Айка на них рисовала.
— Я буду держать их у себя, — Марти протянул замотанную тряпкой руку. — Это все, что осталось у нас от мамы.
— Хорошо, — я полезла в карман. Под его детским, но таким взрослым и понимающим взглядом было невозможно долго сопротивляться. — Только ты помнишь, что я сказала. Это очень важные бумаги. Храни их так, чтобы никто даже не знал о том, что они у тебя есть.
— Там что-то важное? — Марти быстро засунул бумаги за пазуху. — Я начинал читать, но там длинные и сложные слова, одно слово из предложения понял.
— Очень. Только никому, ладно? Даже Айке.
Марти долго не отрывал от меня взгляда, проверяя, правду ли я говорю и насколько можно верить моим словам.
— Ты не скажешь, что там? — скорее утвердительно спросил он.
— Нет.
— Хорошо. Пошли, я тебе кое-что покажу, — он стал нетерпеливо переминаться на месте.