— А еще конюх говорил, что фавны страшные, забирают людей и варят их потом на медленном огне. Как суп.
— Нашли кого слушать! — фыркнула я, пытаясь изобразить беззаботность.
— Да ты сама их боишься, — раскусил меня Марти. — Я видел, когда он вышел, ты вся белая стала. А если ты их боишься, значит они точно страшные. И нам нужно это увидеть!
— Да! — топнула Айка ногой. — У него еще должна быть жуткая черная собака с огромными клыками. Фавны возят ее с собой, выпускают по ночам, чтобы она людей ловила и приносила прямо в котел.
— Стоп, — остановила я фантазии детей, — больше не разрешу конюху рассказывать вам сказки на ночь. Уж если на то пошло, то они не варят никого на костре, они травоядные.
— Не знаю, куда они там яд пускают, — деловито сложил руки на груди Марти, — но ты сама его боишься.
Тут протяжный вой разнесся по всему саду.
— Вот, — шепотом сказал Марти, — это его собака. Она нас найдет и утащит к фавну в котел.
Вой продолжился, более протяжный и завывающий. По моей спине пробежал холодок. Одно дело фавн, приличный герцог, другое — вой собаки из сказок, которой и быть то не должно, а она вот — где-то рядом воет.
— Держитесь за мной, — приказала я детям, идя по тропинке навстречу жутким звукам.
Выйдя за поворот, я увидела, что среди розовых кустов торчит пушистый разноцветный хвост, а из-за цветов раздается все тот же жуткий вой.
— Я думал, собаки, утаскивающие людей, должны быть черные и страшные, — раздосадовано протянул Марти.
— Да это же Фиц, — Айка выскочила вперед и схватилась за желто-розово-зеленый хвост. — Ой, он, кажется, застрял.
Я подошла и посмотрела на собаку. Это был не жуткий пес фавна, а наш родной пудель Фицджеральд, раскрашенный детьми во все цвета радуги. Я тоже дернула за хвост, пудель взвизгнул, но с места не сдвинулся.
— Застрял, — подтвердила я.
— Нужно посмотреть, что у него спереди, — Марти влез в кусты и через минуту крикнул:
— Он в кроличьей норе. Здесь только половина Фица, вторая внутри.
— Придется тянуть, — решила я, хватаясь за розовую часть собаки.
Уперевшись ногами, я изо всех сил дернула за хвост. Раздался дикий визг, и на свободу вывалился пудель. Через толщу грязи проглядывала разноцветная шерсть. Собака бросилась ко мне и стала облизывать.
— Фу, Фиц! — отстранила я его. — Ты весь грязный и больно царапаешься.
— Только не мыть! — первой выкрикнула Айка.
— И не стричь когти! — вторил ей Марти.
— Мы лучше пойдем на фавна смотреть.
— Нет, — вскричала я, — мне без вас не справиться.
— Будем чистить ему уши? — Айка подняла ухо собаки и заглянул внутрь.