— Ты зачем мой след выбросил? — задыхаясь в возмущении, прошептала я.
Мужчина нахмурился и просто пожал плечами, не прекращая водить пальцами по моей коже.
Это вообще нормально?
— Так, ладно. — я насупилась и потянула ногу к себе. Точнее, попыталась. Это оказалось невыполнимой миссией.
— Куда? — улыбаясь, спросил Драг. — Я ещё не закончил.
Да что ж такое-то?! Он и улыбается, как…как бог.
— Я уже согрелась. — соврала я. — Отпусти, пожалуйста.
— Опять пальцы ломать будешь? — прищурившись, интересуется он, сменив поглаживающие движения на массирующие. Ощутимо надавливая большими пальцами на какие-то такие точки на моей ноге, что глаза почти увидели мозг, он…муркнул.
Честно сказать, мурчать от удовольствия была готова я! Это оказалось настолько же приятно, насколько неловко. А рядом какой-то: "Мурф-муррр". Глаза вернулись в естественное положение, вперившись хитрым прищуром в серьёзного мужчину:
— Что за звуки?
— Это я от удовольствия. — не отрываясь от своего занятия, невозмутимо ответил он.
Ясно понятно.
— Хватит. — вновь краснея, настояла я, решив не акцентировать внимание на странных звуках, вырывающихся время от времени из носа мужчины.
Да, именно из носа. Потому что когда он молчал, его губы были плотно сжаты, а звук шёл чистый, едва-едва вибрирующий.
— Ты права. Достаточно.
Не успела я вздохнуть с облегчением, как Драг молниеносно подхватил мою вторую ногу, расположив её на своих сведённых коленях.
Да что ж такое-то?!
— Не надо выбрасывать мои вещи! — ошалело воскликнула я, когда второй след отправился в мусорное ведро к первому. — И вообще…
— У тебя очень красивые щиколотки. Тонкие. Кожа нежная, нежная. Хоть и непривычно холодная. — шёпотом заговорил он, не слыша моих возмущений. Или не обращая на них внимания. — Идеальные пальчики, мягкие пяточки…
Я не пойму, он специалист по педикюру, что ли? Футфетишист?
— …такие ножки не должны мёрзнуть. — между тем продолжал Драг, неистово наглаживая внутреннюю часть стопы. — Не должны ходить в подобной обуви. В нищете красота увядает. Это преступление.
Я взрослый человек. Я прекрасно понимаю, что подавиться возмущением вроде как нельзя, но что-то же твёрдое встало в моём горле, после услышанного. Что это, если не возмущение?
— Чего? — не знаю, зачем переспросила. Скорее, это вышло автоматически, как только тяжёлый ком в горле самоустранился, так же внезапно, как и появился.
— Я говорю о том, что…
— Я слышала! — рыкнула, вскинув руки. — Какая нищета? Какое преступление?
Не прекращая разминать мою ногу, мужчина обвёл глазами кухню и пожал плечами, тихо выдохнув: