— Дорогая, твоя мама просит нас о помощи, — начинает подбирать слова отец, явно нервничая. — За то, что мы подыграем в её спектакле, она тоже сделает нам подарок.
— Мне ничего от неё не нужно. И подарков тем более. Ты же знаешь, что лучшее, что она может сделать — исчезнуть из моей жизни.
Мы говорим с отцом, будто её нет в комнате. Слова, которые я произношу с целью сделать ей больно, ранят прежде всего меня, но я несмотря на колотящееся сердце и подкативший ком, всё-таки стараюсь держаться ровно, чтобы не показать своих эмоций.
— Дочь, я полностью солидарен с тобой, — отец подходит ко мне ближе, создавая преграду между мной и матерью. Мне становится легче, я чувствую его поддержку. — Именно такой подарок и сделает нам твоя мама. По окончании двух недель она даст согласие на развод и вернется к себе в Америку.
— Ты сможешь приезжать ко мне в любое время, — будто спохватившись, вставляет эта женщина. — Ну так что? Я могу на тебя рассчитывать?
Нет, больно ей сделать не получилось. Что я там хотела ранить, чувства? Если их у неё нет ко мне, то я снова зря сотрясала воздух и вонзала иглы в своё собственное сердце.
— Хорошо, — разочарованно хмыкаю, изображая равнодушие, когда внутри всё кипит. — Только я надеюсь, что ты, пап, всё заверишь документально, чтобы не было потом каких-то вопросов к нам.
Я разворачиваюсь и спешу спрятаться в своей комнате. Но перед самым выходом ко мне приходит неожиданная мысль. Не успев её даже как следует обдумать и взвесить все плюсы и минусы, я поворачиваюсь и заявляю:
— Завтра я уезжаю на уикенд со студсоветом. Вернусь в понедельник.
И не дожидаясь одобрения, иду к себе.
Николь
После разговора с Глебом, я находилась в совершенно растрепанных чувствах. Его поведение в отношении меня менялось настолько координально, что у меня пропало всякое понимание того, что я сама думаю о наших «неотношениях». Рассуждать на эту тему сейчас было бессмысленно — первоочередная задача: решить, принимаю я его предложение или нет.
Если принимаю, то обрекаю себя на неизвестность. У Глеба есть жена, как оказалось. И дочь. И обе не фиктивные, как я, а самые что ни на есть настоящие и законные.
Что тогда делать мне? Остаться в качестве прислуги, как и предложил мой начальник? Смотреть каждый день, как он обнимает свою жену, как она его целует, а по ночам, не дай Бог, слушать, как они любят друг друга?
От последней мысли меня бросило в жар, а к горлу подкатил ком. Я не смогу…
Ложусь на кровать и скручиваюсь в своей любимой позе эмбриона.
Ну почему всё опять так сложно в моей жизни?.. Почему ни дня не проходит без испытаний меня на прочность?..