Ну а после культурной программы по плану шла некультурная.
По своим связям Галина Яковлевна забронировала для нас столик в очень пафосном баре столицы. Там собираются самые сливки общества, знакомые с владельцами заведения через два рукопожатия.
– Оль, я слышала сегодня ваш с Борисом разговор…
По пути в бар свекровь пробрало на откровения. Виной тому скучная выставка или бутылочка текилы, опустошенная на ней, я не знала.
– Я хотела поблагодарить тебя. Вы разводитесь, и ты не обязана предоставлять мне комнату, развлекать меня… Но ты все равно это делаешь.
– Вчера Вы не оставили мне выбора, – я усмехнулась. – Бросьте, Галина Яковлевна, мы не чужие люди. Куда бы Вы пошли? В гостиницу или на съемную квартиру своего сына, где он живет с молодой девушкой?
– Не говори мне об этой девице! Готова поспорить, она бы не стала возиться со мной так, как возишься ты. Сдала бы в дом престарелых!
– Нет, Марина не из таких…
Почему в тот момент я начала защищать девушку? Не знаю. Наверное, я действительно не считала ее плохой. Марина была хорошей, милой, доброй, очаровательной в своей наивности.
И она не сделала мне ничего плохого, как, впрочем, и Галине Яковлевне. Она была свободной девушкой, к которой не постеснялся подойти женатый мужчина.
Ее вина лишь в том, что она оказалась в ненужное время в ненужном месте, вот и все.
– Мне кажется, она как раз та девушка, которая отдаст всю себя семье. Если будет нужно, будет стирать на руках носки мужа, готовить суп-пюре для свекрови и сама воспитывать четверых детей. У нее большое сердце.
– И небольшой мозг, раз она решила, что может влезть в семью.
– Да нет уже никакой семьи, – с грустью заметила я. – Эта ситуация показала, что мы с Борисом разные. Нас объединяли бизнес, общие взгляды на жизнь. Меня устраивало это. А ему, видимо, хотелось чего-то другого. С Мариной он обретет то счастье, которого никогда не нашел бы со мной.
До этого момента Галина Яковлевна не высказывалась всерьез о новой потенциальной невестке. От нее я слышала только сарказм и колкие замечания в адрес Марины, но сейчас женщина выглядела уверенной в своих словах.
– Он не станет жить с ней, не будет счастлив. Оля, я знаю своего сына, и, уж поверь, знаю мужчин. Эта девочка, увы, игрушка. Она молода и наивна, это веселит моего сына. Но одним прекрасным утром он опомнится и поймет, что сорокалетнему директору крупной компании не быть рядом с девушкой, по возрасту годящейся ему в дочери. Он не сможет выводить ее в свет, ему не будет комфортно в компании ее друзей, ровно как и ей в обществе Бориса. Игра кончится, сломав судьбы трех человек.