— Как Тамара? — первым делом спрашиваю я.
— С ней все хорошо, — заверяет меня мой собеседник. — Она очень переживала за тебя. Ей уже сказали, что тебя перевели в палату, скоро приедет. Ты мне лучше расскажи, кто напал на тебя?
— Вадим. Он ждал меня возле виллы… Что было потом — я не помню, — отвечаю я и тяжело сглатываю. Страх возвращается.
— Этот подонок где-то скрывается. Мы наблюдаем за его домом, но пока это не дало никаких результатов. Предполагаю, что у него есть другое убежище, где он отсиживается. Пока нам не удалось на него выйти, — с сожалением говорит Альберто. — Его жена молчит, как партизан. Мы связались с русской полицией. Этот мерзавец уже несколько лет в розыске за мошенничество и двойное убийство. Как видишь, дело принимает серьезный оборот.
— Я волнуюсь за Тамару, — признаюсь я. — Как бы он не причинил ей вреда. Можешь как-то организовать ей охрану?
— Подумаю, как решить этот вопрос, но ничего не обещаю, — уклоняется от прямого ответа Альберто. Мы еще немного говорим, и сняв с меня показания для протокола, он уходит.
Ненадолго остаюсь в одиночестве. Не проходит и пяти минут, как в палату входит Тамара. На ней прямое розовое платье до колен. Волосы гладко зачесаны назад и убраны в хвост. Личико худое, осунувшееся. Отчего большие глаза кажутся просто огромными. Темные круги под ними не скрывает даже косметика. Она садится на край кровати и взяв меня за руку, подносит ее к губам.
— Привет, — взволнованно шепчет она. Замечаю, что на ее ресницах дрожат слезы. Смотрю на нее и не могу произнести ни слова, настолько захвачен ее красотой, ее присутствием рядом. — Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — тихо отвечаю я. Она поднимается и склонившись надо мной, целует в лоб, щеки, губы.
— Прости меня, — глядя в глаза, произносит Тамара. — Из-за меня тебе пришлось пройти через такой ад… Врачи ведь совсем не давали нам надежды.
— Все было так плохо? — почему-то удивляюсь я. И понимаю, как хорошо, что ничего этого не знал. Тамара кивает.
— Если бы ты умер… — начинает девушка, но я не даю ей договорить, прижимая палец к ее губам.
— Но я не умер. А значит, все будет хорошо, — с уверенностью говорю я. И понимаю, что выжил только ради того, чтобы быть с ней. Если бы мне не было за что бороться, я бы смирился и принял свою участь. Тамара кивает. Вытирает набежавшие слезы и снова садится. — Расскажи мне, как дела? Как отец, Даша?
— Петя в порядке, — опуская голову, отвечает Тамара. — А с Дашей мы подрались.
— Что? — от услышанного у меня глаза лезут на лоб. Хочется засмеяться, но боль не дает этого седлать. — Как я мог такое пропустить? Ну что ж такое…