Если честно, я благодарна ему за то, что мне не придется все обсуждать с посторонними людьми хотя бы сегодня. Я смотрю, как мой сыщик о чем-то болтает с Серегой, как один из пришедших мужчин выходит в подъезд, скорее всего, для поиска понятых, вижу, как Игорь указывает на тот прямоугольник, на котором я поскользнулась, и Серега в перчатках аккуратно его поднимает. На нем я вижу логотип своего любимого ресторана. Я лезу в сумочку за телефоном, чтобы зайти в приложение ресторана и сверить, когда слышу:
– Валерия Сергеевна?
На пороге квартиры стоит Данил Ганза – сын Арсения Ивановича и мой студент по совместительству.
– Даня? – я не ожидала его увидеть и теперь не нахожусь, что ответить.
– Что происходит? – он проходит в квартиру, и его чуть не сбивает с ног один из парней Сереги, который ходил, предположительно, за понятыми. – Это кто? Где папа?
– Даня, я… – я не знаю, как сказать ему, что, вероятнее всего, его отец мертв.
Он подходит ко мне, в глазах вопрос и непонимание. Острая игла чувства вины колет меня в центр груди. Если бы не я, с его отцом ничего бы не случилось. Не получив от меня ответа, он переводит взгляд и застывает, увидев кровавое пятно.
А потом начинается хаос. Данил с криками бросается в кабинет. Игорь и Серега пытаются его удержать. В квартиру заходят какие-то люди, видимо, те самые понятые. Они видят, как Даня бьется и кричит, и мне хочется, чтобы они не смотрели на это. Это слишком личное.
Я ошарашена, раздавлена этой сценой. Прижимаюсь спиной к стене, желая слиться с ней, провалиться, чтобы не видеть всего этого.
Игорь появляется будто бы из ниоткуда. Даня остался в руках Сереги и еще одного парня.
– Пойдем, Лер.
Я вновь позволяю себя увести. Это входит в привычку, думается мне, потому что сейчас я не хочу сбрасывать с плеча руку Гордеева.
____________________________________
* Да́на Кэ́трин Ска́лли (англ. Dana Katherine Scully) – персонаж телесериала «Секретные материалы», сыгранный Джиллиан Андерсон.
Вторая
Он не был дураком, скорее даже наоборот. Он знал, что, если он хочет долго приносить им наслаждение, то он должен быть осторожен. Так, чтобы никто не заподозрил в нем эту способность – знать, чего они хотят.
И его силе воли позавидовал бы любой. Он иногда думал, что, если бы захотел, мог бы отказаться от этого совсем, надавить на горло собственной песне (так, кажется, говорят), взять себя в руки в всю жизнь быть несчастным, но безопасным для них. Да, звучало не плохо и вполне правдоподобно. Но дело в том, что он не хотел. И они на самом деле не хотели.