– Лера, – Игорь подходит неслышно, дотрагивается до моего плеча, и я вздрагиваю. – Серега хочет с тобой поговорить.
– Пусть говорит, – безразлично пожимаю плечами я.
– Валерия Сергеевна? – Серега стоит позади Гордеева и сразу спешит перейти к делу.
– Можно просто Лера.
– Лера, – Серега садится напротив меня, заглядывает в глаза. – Меня зовут Сергей. Фамилия Никулич. Я старший следователь…
– Я поняла, – перебиваю я. – Что вы хотели узнать?
– Вы слышали что-нибудь ночью?
– Нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Что ж… Хорошо.
Он что, не верит мне? Игорю верит, а мне нет?
– Записи камер наблюдения уничтожены, соседи и консьерж ничего не видели и не слышали, – перечисляет он. – Кто-то хорошо постарался, чтобы подложить вам такую св… Гхм… Чтобы подложить вам труп.
– И? – тороплю я его.
– Вы подозреваете кого-нибудь, кроме вашего покойного сводного брата?
Бросаю насмешливый взгляд на Игоря. Не смог удержаться, чтобы не растрепать всем? Если бы я хотела, чтобы моя история стала достоянием общественности, я бы рассказала ее по телевизору.
– Кроме моего покойного сводного брата я никого не подозреваю, – лгу я.
– Мы проверили, – как будто разговаривает с душевнобольной, успокаивает меня Серега. – В том взрыве действительно погиб именно Золотов Максим Николаевич.
– И как вы это проверили?
– Анализ ДНК, знаете ли, творит чудеса, – старший следователь, похоже, раздражается.
– С чем вы сравнивали? – не успокаиваюсь я. – Или те, кто проводил этот анализ десять лет назад.
– Валерия…
– Нет, я хочу знать, – я придвигаюсь к нему. – Десять лет назад за неполный месяц я потеряла отца, мачеху и сводного брата. Все, что я говорила тогда, такие как вы – служители порядка, называли бредом сошедшей с ума девчонки. От меня отмахивались и, если бы не Арсений Иванович… Тот, который лежит мертвым в соседней комнате, я напомню. Так вот, если бы не он, ваши коллеги упекли бы меня в сумасшедший дом. Потом я решила, что действительно была не в себе в то время, но опять же! Моего психолога убили! Поэтому я хочу знать правду хотя бы сейчас.
– Вы все сказали? – хмыкает старший следователь Сергей.
– Все.
– Так вот и я вам скажу, – он тоже приближает ко мне лицо. – Ваш брат мертв. И глядя на вас сейчас, я понимаю коллег, работающих с вами десять лет назад. А сравнивали мы с ДНК его матери, Золотовой Марины Филипповны. И совпадение было максимальным. В том, что она мертва, вы не сомневаетесь?
Он резко поднимается и спешит к другим сотрудникам, а я просто сижу и хлопаю ресницами, как маленькая обманутая девочка.
Макс был настоящим сыном тети Марины? Но зачем они лгали? Зачем говорили, что он детдомовский? Ничего не понимаю…