— Позволишь войти?
Я, наконец, сообразила, почему дракон не продвинулся дальше порога. «Не впускала» установленная по периметру апартаментов охранная «сеть», оплетавшая стены и потолок паучьей паутиной.
Не озаботься Адель моей безопасностью и не прикажи выставить именную защиту, уверена, наглый собственник уже давно бы ворвался в гостиную взбешенным ураганом, глубоко наплевав на мнение какой-то там горничной.
— Ева? — В голосе незваного визитёра появилось легкое нетерпение.
— Зачем? — Я оторвала взор от едва заметных нитей охранки.
Перестав изображать, будто заинтересован цветовой гаммой стен, Кассиан подчеркнуто холодно повернул голову, захватывая мою фигурку цепким взглядом.
— Надо поговорить.
— О чем?
— О многом.
Слухи о прибытии во Дворец человеческой девушки с даром целительницы мгновенно облетели столицу. Тихий шепоток не обошёл даже Золотого генерала, что с недавних пор заперся в личных покоях и полностью погрузился в разработку первичной стратегии атаки на пограничные Шийанские форпосты.
Рабочую атмосферу кабинета пошатнул один из ринов, что приносил господину завтрак. Было достаточно оброненного имени таинственной магини, чтобы сердце и разум Кассиана воспламенились тревогой.
Ева!
Здесь. В самом сердце Империи. А значит у него серьезные неприятности.
Отложив планы, карты и магические схемы, сосредоточил всё внимание на таинственной гостье, и за час с небольшим вскрыл обстоятельства ее более чем подозрительного появления.
Явилась в город втихаря. В сопровождении императорского беллатора. Сразу наведалась во Дворец, где тот час укрылась в Запретном крыле резиденции. Более того, уже к вечеру стараниями Адель по столице разнеслась молва, что девушка якобы ее давняя подруга из людского аристократического клана и приехала с целью обучаться.
Некоторое время дракон пребывал в смятении, кляня нерасторопность Саваэля, и метался по покоям, гадая, о чем она успела рассказать.
Ближе к вечеру, когда никто не пришёл его обвинять, арестовывать и заключать под стражу, впал в замешательство. Оно прояснилось лишь следующим утром — из уст молоденькой горничной. Оказалось, юная целительница на грани жизни и смерти. Истощена. Эмоционально опустошена. И, вообще, не известно — выживет или нет.
— Может, встретила кого нуждающегося по дороге. Подлечила да не рассчитала сил, — пожимала та плечами, перестилая хрустящие простыни взамен измятых и серых. — Неопытные целители такие неумехи. То не «дадодут», то переусердствуют и вольют лишнего. Правильно, их в Школах учат. А то давно бы все перемёрли… — ощутив испепеляющий мужской взгляд, служанка спохватилась. — Прощения просим, милорд. Сболтнули лишнее. Зайти попозже?