— Полагаю, Алиса знает о свадьбе. Жаль девушку, — улыбается кузен, который на помолвке называл меня шлюхой, и склоняет голову в глубоком поклоне, прощаясь со мной. — Мое почтение, Ника. Поздравляю. Быть частью нашей семьи — большая честь.
Сердце обливается кровью. За холодными улыбками яд и ненависть. Толя был сволочью, но я знала, чего от него ждать, в отличие от этих людей.
Брат салютует бокалом. Смотрит на ожерелье своей матери, и жемчуг жжет мне шею.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что творишь, брат.
Взглядом Калигулы он смотрит мне в глаза, прежде чем уйти. Последним нас поздравляет отец.
— Я хочу верить, ты делаешь это нам во благо, — он смотрит на меня. — Будь счастлив.
Время идет к вечеру.
— Прекрасная свадьба, — говорит Алекс, рассматривая мои губы, словно они тянут его магнитом. С вызовом смотрит мне в глаза, у него такой холодный и одновременно влекущий взгляд. — Жаль, твой букет некому поймать, Ника. Пойдем наверх, я устал.
Я безропотно иду за ним. За окном собралась темнота. И поднимаясь по ступеням, я только сейчас, словно правда была скрыта от меня страхом, начинаю понимать, что я его жена…
Черная свадьба. Злая.
Перед дверью Алекс берет меня на руки. Распахивает дверь и вносит в комнату. Сердце взволнованно бьется, а я думаю о дочери… Я ради нее все сделаю… Все, что он попросит. Когда-то я сама его хотела, пылая на капоте «мустанга» от желания, и меня выкручивало от боли и осознания, что я никогда не испытаю ласк молодого мужчины. Мне не позволят. Что ж, глупая мечта сбылась… Нужно было как следует напиться перед брачной ночью.
Я боюсь Беспредельщика.
Вспоминаю темный огонь в глазах, с которым он смотрел на меня. В нем был пугающий первобытный голод. При свете дня, в доме семьи и в обычной жизни эти ощущения притупились. Стали похожи на ночной кошмар, который тает утром, но воспоминания о нем долго тревожат. Он принудил меня к оральному сексу после похищения, а перед этим пихал пушку в рот… Теперь мы здесь и я принадлежу ему. В комнате темно. Он ставит меня на ноги, я роняю букет, белые гортензии рассыпают лепестки по полу. Я смотрю, как они слегка светятся в темноте.
Алекс берет мое лицо в ладони, потихоньку гладит его и шею, спускаясь все ниже. Очень ласково. Дыхание становится прерывистым — Алекс возбуждается.
— Сегодня мой брат сказал, — тяжелым шепотом говорит он. — Что я в тебя влюбился… Он прав… Не сразу, но ты свела меня с ума.
Я боюсь этого шепота, боюсь пошевелиться.
— Влюбился, когда лежал под машиной, а сверху лился горящий бензин, Ника. Из-за тебя. Вот тогда я понял: такая женщина должна быть моей. Не нужно было строить с тобой хорошего мальчика. Нужно было трахнуть на капоте без разговоров, чтобы ты рыдала и царапала мне лицо. Хоть за дело бы горел. Не так обидно было бы.