Щекой прижимаюсь к кровати. Я часто дышу и с трепетом жду, когда он мной овладеет. Сначала он делает это пальцами, а затем пристраивается сзади. В этот раз, утолив первую страсть, он осторожен. Мне не больно, когда он медленно входит до упора. Я сжимаю в горстях простыню и стараюсь дышать ровно при толчках. Из движений Беспредельщика пропадает резкость. В этой позе он контролирует все: глубину проникновения и мое тело полностью. Ладони скользят по спине, гладят лопатки и возвращаются на бедра. Алекс целует позвонки и чувственно лижет мои шрамы. Я больше не пытаюсь от него уклониться. Упираясь коленями в постель, стараюсь открыться ему сильней. Глажу постель, словно это его тело, кусаю простыню — маета сводит меня с ума.
Я еще не знаю его привычек в сексе, но мы находим общий ритм. По глубокому дыханию я слышу, что ему все нравится — это самое главное. Оно становится упоенным, значит, уже скоро…
— Алекс, — шепчу я и глотаю остальные слова, в которых хотела просить его поторопиться.
В последние секунды он вновь становится резким. Берет меня глубоко и часто, запускает в волосы пальцы, наматывает на кулак и тянет к себе, не позволяя нам разъединиться. Хрипит в шею, пока я безвольно мирюсь с болью — Алекс сильно тянет за волосы. Он берет меня в охапку и переворачивает на бок…
Беспредельщик ставит меня в разные позы полночи. Я делаю все, что он просит. Абсолютно все. В какой-то момент начинает казаться, что это не мое тело — его игрушка, которой он владеет и берет по-разному. Он трахает меня то с ожесточением, то с нежностью. Иногда кусает меня. Все тело болит, ноет от его ласк — сухожилия ног, которые он раздвигает и не дает свести, кожа горит от его губ, зубов и щетины, низ живота ломит. Мне кажется, после этой ночи тело останется в синяках. Я попадаю в липкую паутину страсти, из которой нет спасения. Я бы не смогла сопротивляться, даже если бы захотела: он берет меня столько раз, сколько хочет, так — как хочет. Так долго, что начинает казаться, что у меня больше нет воли. Нет моей личности, пока я с ним в постели — там я просто самка.
Алекс как одержимый. Он не жесток со мной, но эгоистичен. Иногда он дает десять, пятнадцать минут отдыха, прежде чем продолжить. Брачная ночь растягивается в бесконечно мучительную сладострастную пытку. Мне хочется взмолиться, чтобы он остановился, но я помню условия: пока Беспредельщик мной наслаждается, мне нельзя говорить нет. Я не должна мешать.
Я ни разу его не остановила. Не сказала нет. Не нарушила договор.
Алекс наигрался сам.
За окном светает, когда мы занимаемся любовью в последний раз. Он трудился над моим уставшим телом — медленно, со вкусом. Алекс уже пресытился, я чувствую это. Заканчивая, он уже не стонет — тихо выдыхает и расслабляется на мне. Он такой тяжелый, что я едва дышу. Алекс кладет голову мне на плечо и облизывает губы. Я полностью вымотана, глаза слипаются, а что творится с телом, стараюсь не думать…