Звонок прекращается, и я пытаюсь услышать признаки жизни в комнате. Ничего. Ни шорохов, ни шагов. Сердце начинает ускорять ритм, а по рукам пробегает мерзкий холодок.
— Мия, ты там? — сопровождаю вопрос стуком в дверь. — Мия! — удары становятся громче, как и голос. — Мия, открой немедленно! Слышишь меня?!
Что, черт возьми, происходит? Почему она не открывает? Дергаю ручку. Заперто. Что если с ней что‑то случилось или… Так стоп, никаких дурных мыслей. Осматриваю тонкую межкомнатную дверь и делаю шаг назад. Думаю, удара ногой будет достаточно. Слышу щелчок замка и бросаюсь снова вперед.
Мия протягивает руку, опираясь второй о стену. Медленно отдаю телефон, пытаясь понять, что с ней не так. Спутанные фиолетовые прядки прилипли к мокрому лбу и щекам. Пальчики, коснувшиеся моей ладони горячие, как угли. Ее глаза спрятаны за опущенными веками, а тело чуть качается из стороны в сторону.
Дотрагиваюсь до ее лба, и девушка сначала дергается как от удара, но потом облегченно опускает плечи на выдохе. Да у нее жар. Моя рука по сравнению с ее кожей просто ледышка.
Мия отталкивает мою ладонь и собирается закрыть дверь. С легкостью предотвращаю эту попытку. Хватка у девушки совсем слабая, а ведь утром сил было хоть отбавляй. Но сейчас ей очень хреново. И я не могу оставить ее одну в таком состоянии.
— Тебе плохо? Вызвать врача? — спрашиваю мягко.
Мия легко качает головой, продолжая тянуть дверь на себя.
— Мия, у тебя очень высокая температура, нужно показаться врачу.
Снова качает головой.
— Да что же ты такая проблемная, — тяжело вздыхаю и шагаю вперед, поднимая девушку на руки.
Сейчас она словно тряпичная кукла: совсем не сопротивляется и весит столько же. Укладываю Мию в постель, но тут же поднимаю обратно. Сюда что, вылили ведро воды? Черт. Ну не на пол же ее класть.
— Мия, — зову я, опуская соседку на диван в гостиной. Она с трудом открывает глаза, из уголков которых катятся слезы. Стираю пальцами горячие капли. — Все будет хорошо, слышишь?
— Работа, — хрипит она.
— С ума сошла? От тебя прикуривать можно, — набираю номер скорой помощи, — никакой работы.
Врачи приезжают через пятнадцать минут и, сделав укол и выписав целый список лекарств и рекомендаций, оставляют нас снова вдвоем. Мое нервное напряжение на пределе. Я плох в таких вещах. Тем более, странно ухаживать и заботиться о малознакомом человеке, который еще и врезал тебе по яйцам не так уж давно. Но она… Мия выглядит такой хрупкой, беззащитной и маленькой. Дикий котенок, промокший под дождем все равно милый. Ты не можешь пройти мимо, даже зная, что он оставит тебе кучу царапин.