Молча поворачиваюсь и иду дальше по коридору.
— А вы постойте… юноша, — слышится за спиной едкий голос англичанина, и я ускоряю шаг. Прости, прости меня, Марат! Пожалуйста! Я не знаю, что за приступ случился с Ярославом. Главное, чтобы он у тебя английский не вел. Но вроде гад только на бакалавриате отрывается, да я вообще не знаю, есть ли иностранные языки на магистратуре.
До меня доносится рассерженный голос Бухтиярова. Похоже, сцепились. И точно: уже в конце коридора оборачиваюсь и вижу: стоят друг напротив друга, Марат раздраженно жестикулирует. Похоже, горячий парень. Только этого не хватало!
Зато в библиотеке сразу попадаю в другой мир. Тишь да гладь да божья благодать. Нет, тут, конечно, есть живые люди, но разговаривают мало и только по делу. И не дай бог рассмеяться или, того хуже, поругаться. А как же хочется-то!
— Вам какие книги? — тихо спрашивает библиотекарша, но на фоне оглушительной тишины слышно ее прекрасно.
— «Маркетинг для потребителя» Беста и курс лекций Замедлиной.
Я когда обратно пойду, там их увижу? Они все еще стоят в коридоре? Может, тут пока посидеть? Мне как бы есть чем заняться. Мысли только совсем не здесь. Неловко перед Маратом получилось, я его почти не знаю, но нутром чувствую: хороший он парень, очень. И не злобный, в отличие от некоторых. Сожрет его Холодов, а потом и меня. Ни за что сожрет. Думает, наверное, что я вот легко хожу со всеми обнимаюсь и что я как… Такие картинки жуткие перед глазами полезли.
— Вы книги берете, девушка? — Библиотекарь своим вопросом заставляет вернуться в реальность, и спасибо ей за это. А то я такое уже в голове накрутила, что самой страшно.
Забираю учебники, раздумываю несколько секунд и собираюсь все же двигаться обратно. Только пойду через другую лестницу вниз. На всякий случай.
Телефон молчит. Ни одного сообщения от Ярослава. В нашем чате тоже тишина, хотя это не слишком удивляет. С утра на парах девчонки меня игнорировали, да и мне не до них было. Даже приятно иногда побыть одной и не вникать в чужие разговоры. Туева не напрягала, она известная молчунья. Прямая противоположность той же Дятловой. Чего я о Вике вспомнила сейчас? Да показалось, что голос ее слышу где-то внизу.
Спускаюсь по лестнице — и точно, в пролете от меня Вика стоит, вижу ее спину. Она с кем-то разговаривает по телефону. Точнее, ругается. Магнитные бури, что ли, налетели на универ сегодня?
— Не звони мне, ладно? Если надо, я сама наберу. Да хорошо у меня все, хорошо!
Я слышу истеричные нотки в ее голосе. Ого! Вика как оловянный солдатик, из нее эмоций никаких не вытащишь. Может, именно этим она и отталкивала от себя всех. Еще на первом курсе девчонки по парочкам или группкам разбились, а Вика так ни к кому и не примкнула, одна ходила. А после истории со смертью Кононич так вообще стала неприкасаемой, но, мне кажется, она даже не замечает этого. А тут такой взрыв эмоций. Стою наверху и слышу каждое слово. Надо бы спуститься или кашлянуть на худой конец, а лучше вернуться и пройти по коридору, где Холодова с Маратом оставила. Ну уж нет!