Какая же я молодец, что оставила одну миску с холодцом!
Голод страшный, сама не поняла, как полтарелки умяла. Так, надо остановиться, иначе опять расползусь, а этого допустить совсем нельзя.
— Ты не видела, тут сыр лежал?
Вика Туева растерянно осматривает полупустой холодильник и оборачивается ко мне. В ее глазах недоумение и какой-то… испуг?
Все-таки какая она странная. Нелюдимая совсем и подлая! Так подставить всех в прошлом году!
— Нет, не видела, — пожимаю плечами. — А что?
— Да я только днем купила, — чуть не плачет Туева. — Сначала ветчина пропала в четверг, теперь вот…
— Кто-то ест твою еду? — невольно включаюсь в разговор. — Это же общага! Хотя… у нас вроде все нормальные, не голодают.
Туева молча закрывает холодильник, я ловлю ее уже в дверях кухни.
— Подожди, ты… тебе, что… есть нечего?
До меня только сейчас доходит, что я практически всегда вижу пустой ее полку в холодильнике. Просто никогда прежде не задумывалась. Вика никогда не ест с нами на кухне, да я и не…
— Хочешь холодец? — само вырывается у меня, и я тут же жалею об этом. Туева мне не подруга, вот совсем нет. Никто из нас с ней не общается. Так, терпим только.
— Правда? Спасибо большое! — радостно соглашается Вика, садится за стол и притягивает к себе миску.
Думай, Скалка, прежде чем предлагать.
— Как же ты вкусно готовишь! — хвалит она и смотрит на меня с таким восторгом, что мне становится очень стыдно за свои мысли. Еду пожалела!
— Рада, что тебе нравится. Ешь, я больше не буду.
Тихо выхожу из кухни, думая о том, что сейчас чуть ли не впервые за эти годы увидела, как улыбается Вика. И так искренне.
В нашей комнате, на удивление, никого нет. Иваненко ускакала к Люське, а Дятлова вроде пошла тусоваться к Козлову. Коля, разумеется, больше других из нашей компании знает про Морозова.
Прикрываю дверь, чтобы никто не видел, что я буду сейчас делать. Мне точно не нужны свидетели.
Ленка стояла прямо за мной там, на вечеринке, поэтому на видео не видно моего лица, и я с облегчением выдыхаю. Не уверена, что у меня достаточно сил, чтобы увидеть свою восторженную физиономию. Зато отлично видна реакция Холодова. Он смотрит на меня, не отрывая взгляда, и совершенно не смущается, я не вижу, но точно знаю, что на нас сейчас уставились десятки людей, но ему явно все равно. Позволяет дотрагиваться до него как мне хочется, глаз так и не отводит. Это… и правда… волнующе. Нажимаю на паузу, нужно немного успокоиться, у меня даже щеки покраснели.
В комнату возвращается Туева, забирается на свою кровать с каким-то учебником, на меня не обращает внимания, и я этому очень рада. Как-то неловко с ней разговаривать, да и о чем? О холодце?