— Посвисти-ка, — сказал физрук Греку и отдал ему стальной свисток.
Присев рядом со мной на скамейку он спросил:
— Ты волейболом не хочешь заняться?
— Так я и занимаюсь, — удивился я, понимая, что он имеет ввиду.
— Не… Серьёзно.
— Не-е-е… Серьёзно не хочу. Не разорваться же мне? Я и так… Даже альпинизм не бросаю, хорошо, что он летом, когда времени полно. Но вот хочу дайвингом заняться, придётся завязать.
— Чем заняться? Дайвин… Чего?
— Нырянием с аквалангом.
— Водолазом, что-ли, хочешь быть?
— Ну да… Это по-английски.
— Это в ДОСААФ, — махнул рукой физрук. — Ты у кого планирующую подачу «слямзил»?
Я дёрнул щекой, а потом головой.
— Понятно, — сказал Эс Эс. — Там же где и каратэ…
— В Динамо подсмотрел.
— И сам разобрался?
Я снова дёрнул угол рта.
— Объяснили.
— Понятно…
В спортзал заглянула директор и окликнула физрука:
— Сергей Степанович!
Эс Эс вздрогнул и посмотрел на дверь. Он боялся директрису, как огня. «Светлана» была правильным директором и разгоняла посиделки физика, трудовика и физрука неоднократно.
— Сергей Степанович, — она всегда выговаривала отчество учителей мужчин правильно, — отдайте мне Шелеста.
Валерка Лисицын поймал летящий в него мяч и оглянулся. Оглянулись все.
— Шелест у нас сегодня нарасхват, — весело и задорно прокричала Людка Фролова.
Совсем недавно мне сообщили, что Людки не стало. Я посмотрел на Наташку Дыбу, сообщившую мне об этом и помрачнел.
— Иди, — тихо сказал физрук. — Не дрейфь. Напортачил?
Я пожал плечами и встал со скамьи.
— Мне с вещами, Светлана Яковлевна? — Спросил я громко.
— Да, пока, вроде рановато, — усмехнулась директриса. — Переоденься и ко мне. Разговор есть.
В кабинете директора сидела историчка и представительный молодой человек, комсомольской наружности. Ну как, молодой? Лет тридцати пяти.
— Вот, Павел Николаевич, это Шелест, про которого мы…
— Понятно. Кто у тебя родители? — Спросил он.
— Папа — сварщик на ТЭЦ-2, мама — преподаватель в институте. А что?
Павел Николаевич удивлённо вскинул брови.
— Ты смотри-ка… Не тушуется. Знаешь кто я? — Спросил он, неожиданно подав ко мне лицо и улыбнувшись.
— Наверное из райкома, — буркнул я.
— Партии… — добавил он. — И не страшно?
Я усмехнулся и спокойно сказал:
— А чего бояться? Что вы, не человек что-ли? Такой же, как и я…
— Шелест! — Едва не выкрикнула директриса.
Историчка отступила к столу. Павел Николаевич откинулся в кресле и засмеялся.
— А мне он нравится, — сказал он. — В резерве стоит? — Спросил секретарь райкома историчку.
— Нет, товарищ секретарь, но секретарём ячейки был.
— Почему был? — Удивился гость.