— Что у нас случилось?
Мы давно с мамой не ссорились и отец не на шутку испугался. Мама снова зарыдала, но ничего толком не смогла выговорить, кроме:
— Гы-гы… Он… он… В Москву…
— Что… происходит?! — Почти спокойно спросил он.
Отец никогда не ругался матом. Мат от него я услышал впервые во взрослом возрасте, когда он разговаривал со своими коллегами по работе. Просто он разговаривал на понятном им языке.
— Я решил поступать в Московский институт нефтехимической и газовой промышленности, на специальность «Машины и аппараты химических производств».
— Инженер?
Я кивнул.
— Это другое дело. Геология… Это специфичная профессия. Ни дома, ни семьи. А механизмы, они везде ремонт требуют. А ты чего плачешь? — Переключился он на маму. — Что ж ты так убиваешься? А если настоящее горе случилось бы? Всё-всё… Прекращай.
* * *
Десять классов я окончил с двумя четвёрками и уехал поступать. Специальность включала:
машины и аппараты нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов;
машины и аппараты химических производств;
газонефтяное и нефтехимическое оборудование;
машины и аппараты микробиологических производств.
В прошлой жизни я получил первое высшее образование по специальности — инженер-механик машин и аппаратов пищевых производств и выбранная мной специальность не на много отличалась от предыдущей. Тот же сопромат, теория машин и механизмов, физика, химия, гидравлика.
Я поехал поступать, и не поступил. Завалил математику.
* * *
В районном военкомате меня встретили настороженно. До осеннего призыва было ещё время, а я вдруг заявился. Осмотрев мою учётную карту призывника, инспектор первого отдела отвёл меня к военкому.
— Ты что такой ранний? — Спросил он, глядя в карту. — Или поздний… Ты писал заявление на отсрочку?
— Нет, — удивился я.
— Отсрочка у тебя, до следующей весны.
— С какого? — Я возмутился. — Я в армию хочу! На флот…
Военком сначала постучал по голове, потом ткнул пальцем в страницу номер три.
— По состоянию здоровья. Иди, гуляй. Пока…
Судьба моя ломалась кардинально. И то что я намеревался использовать в «системе», в армии меня кидало в десантуру и на войну в Афганистан. Мне очень не хотелось чистых два года проводить в Афгане. Я боялся.
В той жизни я коснулся войны лишь чуть-чуть. По завершении восьмимесячных курсов нас направили на, своего рода, стажировку, прикомандировав по четыре человека в мото-манёвренные группы погранвойск. Но четырёх месяцев мне хватило, чтобы получить два лёгких ранения и одну лёгкую контузию, приведшую к повреждению сетчатки правого глаза и тугоухости на правое ухо.