Теперь осталось дождаться дня «Х» и, если всё пройдёт по нашему сценарию, тихонько смыться. Поэтому я улетел из Алма-Аты в тот же день, когда поговорил с первым секретарём. Билеты с открытой датой вылета обратно я брал ещё из Москвы на другой паспорт, взятый мной «бог знает когда» из Австралийского тайника.
Тайник я закладывал сам, но матрицей память о нём, вроде как, от меня закрыли на время. Только в критической ситуации, или по сигналу извне, например знаку в условленном месте, память ко мне должна была вернуться. Но я сразу убрал блокировку, реперную точку и сейчас воспользовался нужными документами.
Куратор, естественно, знал, какие паспорта я закладывал в тайник, и проследить моё передвижение смог бы, но в Москве я сел в поезд и за десять дней доехал до Хабаровска, а там, на попутках, до Владивостока.
К сожалению, другого выхода за кордон у меня не было. Только здесь у меня хранились фальшивые дубликаты морских документов и мой настоящий советский паспорт. Но они мне были не нужны.
* * *
— Привет!
Дядя Гена пожал мне руку.
— Привет, — ответил я. — Как дела?
— Нормально. Паспорт моряка можно получить у капитана порта.
— Хорошо.
— Ты уверен, что делаешь всё правильно?
— Я не уверен, что по-другому будет лучше. Я тебе не буду всё рассказывать, но за мной нет криминала.
— Я тебе верю, — сказал дядя Гена. — Ты обещал рассказать мне, как ты нашёл себе двойника?
— Это давняя история, — сказал я.
— Пива у нас ещё много, — сказал дядя Гена.
Мы сидели с ним в номере гостиницы в городе Находка. Он, как секретарь парткома крупнейшего в крае танкерного пароходства имел везде связи и не стесняясь пользовался ими.
Вот и сейчас он, приняв от меня условный звонок, заказал номер в гостинице на своё имя, купил чемодан пива и мы отмечали нашу встречу. У меня был чудесный дядька.
— История старая и правдивая, — начал я.
— Существенная ремарка, — усмехнулся Геннадий Николаевич.
— Приехали мы как-то на соревнования по самбо в Спасск Дальний. А мне ребята и говорят, дескать, здесь есть мальчишка очень похожий на тебя. Нам было тогда лет по четырнадцать. Смотрю, точно, почти один в один. Чуть полнее и пониже, а на лицо — вылитый.
— Вылитый Володька Трынкин… — Рассмеялся дядя.
— Вы-ли-тый…
Мы посмеялись. Настроение держалось хорошим, хоть мы слегка нервничали.
— Так вот… Парень оказался в моём весе и мы с ним боролись, и я победил…
— Конечно… Как же иначе… — Подначил родственник.
— Гадом буду…
Посмеялись снова.
— Я запомнил, что он из Лучегорска. И нашёл его, когда мне стало потребно.
— А паспорт?
— Схитил, — скривился я.