Глава 512. Прощание с Принстоном
Прошло два дня с тех пор, как Лу Чжоу в дар передал свои рукописи библиотеке Файрстоуна.
Лу Чжоу связался с местной клининговой компанией и очистил весь свой дом.
На третий день он послал приглашение своему руководителю из Принстона, друзьям и профессорам на вечеринку у себя во дворе.
Одним из поводов стало прощание с Принстоном.
Другим поздравить своих студентов с успешным окончанием учебы.
Кроме профессора Делиня, ректора Годдарда, Феффермана и Эдварда Виттена, на этой вечеринке присутствовала почти половина штатных физиков и математиков Принстона.
Поскольку Лу Чжоу довольно общительный, у него сложились хорошие отношения с большинством людей, с которыми он общался.
Из-за этого, узнав, что он собирается уехать, многие люди пытались убедить его остаться.
— Я до сих пор помню, как двадцать лет назад, когда я услышал, что Фальтингс возвращается в Германию, я чуть не расхохотался посреди своей лекции. Но, мой друг, когда я услышал, что ты уезжаешь, мне стало грустно, — Питер Сарнак поднял тост за Лу Чжоу, и его слова переполняла жалость.
Он бывший главный редактор журнала Математический ежегодник, а также известный специалист в области теории чисел. Когда Лу Чжоу еще учился на математическом факультете, он стал одним из рецензентов его статьи о гипотезе Гольдбаха.
Сравнивая его с Фальтингсом, профессор Сарнак больше всего уважал скромность Лу Чжоу.
Хотя у Сарнака довольно хорошие отношения с Фальтингсом, это не оправдывало высокомерия того.
Несмотря на то, что не было никакой возможности доказать это лично, но Лу Чжоу считал, что есть причина, стоящая за знаменитой фразой: «Ты отличный шахматист, но я лучший математик».
Делинь спросил:
— Ты собираешься вернуться?
— Да.
В отличие от других людей, Делинь не пытался убедить Лу Чжоу остаться. Он помолчал немного и просто сказал:
— Мой руководитель… письмо, которое передал тебе Гротендик, оно все еще у тебя?
— Конечно, оно у меня.
Делинь кивнул:
— Не потеряй его. Если оно тебе не нужно, верни его мне.
Лу Чжоу мягко кашлянул:
— Как я могу потерять его…
Самое печальное, что, хотя Лу Чжоу занимался многими разделами математики, он не добился никаких серьезных результатов исследований в самой важной отрасли — алгебраической геометрии.
Может быть, однажды, когда Лу Чжоу понадобится мудрость Гротендика, он отправится во Францию.
Но сейчас не время.
Делинь некоторое время смотрел на Лу Чжоу и сказал:
— Я обучил многих студентов, некоторые из них талантливы, некоторые чрезвычайно талантливы. Если бы мне пришлось оценивать, ты самый талантливый математик, которого я когда-либо видел, но также самый трудный для понимания… Как бы то ни было, надеюсь, что ты не растратишь свой талант впустую. Независимо от того, какие исследования или работы проводишь, надеюсь, что сможешь продолжать идти по пути математики.