Клинок лег в траву, и я отступил по звериной тропке. Только идиот станет бегать по кустам с мечом наперевес, особенно в темноте. Да и отбиваться от троих людей одним клинком — поступок либо умелого мечника, либо конченого дауна. Я себя не считал ни первым, ни вторым.
Окрестности я разведал заранее — никогда не начинал тренировку, не узнав местность. Прошмыгнул между двумя молодыми ивами, прополз между кустами орешника. Чем дальше я оказывался от троицы, тем быстрее двигался. Спустя минуты три я подбежал к заболоченному берегу озера. Лягушки здесь выводили такие рулады, что не услышишь ни шагов, ни шуршания травы. Главное — не подходить близко к озеру, иначе лягушки замолкнут и ребята смекнут, где меня ловить.
Как и перед любой тренировкой, я на скорую руку сделал укрытия, в которых меня ночью без факела не найдешь. Как только я укрылся старой мешковиной и нагреб на нее сверху травы из подготовленной охапки, Апелиус спросил:
— Как насчет поохотиться?
— В каком смысле? На людей?
— Ну разумеется, пацан! Не на лягушек же.
— Убийство — это плохо, — возразил я. Вбитые с детства законы и правила морали диктовали мне, что не стоит доводить до крайности.
— С чего вдруг? — удивился архимаг, — Сильный имеет право делать со слабым все, что угодно. Они сюда тоже не поболтать пришли.
— Адепты накажут.
— Этих псов угроза наказания не остановила… Ладно, человеколюбивая душа, будь по-твоему: не хочешь убивать — не убивай. А как ты смотришь на нанесение тяжких телесных повреждений?
Я подумал и ответил:
— Если эти повреждения нанесут не мне, то нормально смотрю.
— А этого я тебе обещать не могу, — загадочно произнес архимаг, но потом рассмеялся, — Шучу. Сейчас дождись, пока засранцы уйдут и обходи лагерь по дуге. Помнишь старый дуб со следом от молнии?
— Это который с противоположной стороны лагеря?
— Да. Дойди до него и возвращайся в лагерь — вряд ли тебя будут ждать с той стороны. Клинок забери по утру, сейчас не тревожься, никто его не найдет. А нанесением тяжких телесных займемся завтра вечером.
Какой заботливый архимаг.
Я выждал пол часа, но пацаны сюда не пошли. Когда уверился, что меня оставили в покое, я выполз из укрытия и пошел вокруг лагеря.
Спустя сотню метров начались тропы, по которым я не ходил. Сперва я медленно крался вдоль берега, стараясь не шуршать камышами, потом речка ушла в сторону. Я завернул в лес, успокоился и перешел на обычный шаг. Вокруг было темно, лунный свет не пробивался через густые кроны деревьев, но угадывались очертания протоптанной тропинки. Я понадеялся на того, кто ходил здесь до меня. Как оказалось, зря: при очередном шаге нога соскользнула с края тропы, и я скатился в овраг. Хорошо, что ничего себе не вывернул и практически не нашумел. Правда, был и минус: перед приземлением меня неплохо приложило о корни деревьев.