– Знаю. И уже извинился.
– Дело не в извинении, Паша. А в том, как я себя чувствовала все эти дни. У нас с тобой и без того… всё очень странно.
– Почему странно? – удивился он.
– Потому что неправильно, – попыталась донести я до него. – Чревато для моей самооценки.
Зотов поднял глаза к небу.
– Начался психоанализ.
– Назови, как хочешь. Но я чувствую себя очень неуверенно рядом с тобой. Не знаю, чего ждать.
– Я считаю, что это неплохо. По крайней мере, нам не скучно.
– Ты смеёшься надо мной? – заподозрила я.
Он тут же отрицательно мотнул головой.
– Нет. – И сознался: – Просто не знаю, что мне нужно отвечать. Я несилен в разговорах по душам. Лучше скажи, ты долго будешь злиться?
– Не знаю.
Он приобнял меня за талию, заглянул мне в глаза.
– А если скажу, что я все эти дни о тебе думал?
– Я тебе не поверю.
Он моргнул.
– Почему?
– Потому что, если бы думал, нашёл бы минуту набрать мой номер.
Павел склонил голову, прижался лбом к моему лбу. Я смотрела ему в лицо, в глаза, чувствовала его дыхание, которое касалось моих щёк и губ, и, признаться, оттаивала внутри, и очень стремительно. Но, наверное, показывать это было, в данном случае, неправильно. Как бы выразилась Алёна: непедагогично.
– Но ты ведь тоже обо мне думала, – проговорил Зотов, понизив голос до взволнованного рокота. – Переживала, скучала. Иначе бы не злилась. Правда?
Я не сразу осознала, что мои пальцы уцепились за пояс его джинсов на спине. А когда осознала, тут же руки опустила, а этому интригану твердо заявила:
– Ничуть я не переживала.
Он улыбнулся.
– А если сказать правду?
Я голову вскинула, чтобы повторить ему свои слова, свою правду, а Павел меня поцеловал.
– Я, правда, о тебе думал, – проговорил он мне прямо в губы.
– Это тебя совсем не оправдывает, – упорствовала я, но моего голосу уже не хватало уверенности.
– Совсем не оправдывает, – согласился он, а глаза смеялись.
Я, будто влюбленная школьница, ухватилась за его руку. А в душе появилась такая легкость, что я всерьёз опасалась, что взлечу, вспорхну, как птичка. Птичка глупая, которую, наверняка, обманули. Расставили силки, а она и рада не замечать ловушку, и продолжать петь.
– Как там наш несчастный влюблённый? – поинтересовался Зотов. Мы с ним шли куда-то по вымощенной дорожке, вокруг ни души, и я чувствовала себя если не счастливой, то довольной и спокойной.
– Дома, с женой.
Павел усмехнулся.
– Значит, ты всё-таки не вняла его мольбам?
– Нет, конечно, – проговорила я совершенно серьёзно. А затем подумала и добавила: – Я не возвращаюсь к предателям.
Павел на меня посмотрел, а я сделала вид, что не заметила его взгляда, смотрела в сторону.