– Вообще, это правильный подход, – сказал в конце концов Зотов. – Предательства прощать нельзя.
Я молчала. Почему-то его замечание меня задело. Чем именно, я сама не поняла, но царапнуло. Возможно, серьёзностью тона или крайней задумчивостью, что прозвучала в голосе Павла. А переспросить я не рискнула. Интуиция мне подсказывала, что, возможно, я не захочу услышать ответ, тем более, правдивый. Я ещё так мало знала об этом мужчине. О его характере, о его привычках, моральных принципах, о его прошлом. И боялась спугнуть то окрыляющее мою душу чувство, которое поселилось во мне только-только. Я так давно не была влюблена. Беззаветно, безоговорочно счастлива. Может быть, я ошибаюсь, и то, что я испытываю к Павлу, совсем не любовь, даже не её зачатки, но мне хотелось быть рядом с ним. По крайней мере, сейчас. Мне казалось важным его внимание, забота, даже наши с ним поцелуи без повода, казались важными и нужными, и взять и лишиться всего этого, казалось неправильным и чуть пугающим. Хотелось быть кому-то нужной, хотелось быть любимой, желанной, хотелось быть объектом заботы и внимания. Я истосковалась по этим ощущениям. И, наверное, поэтому так крепко держала Павла за руку, именно в эту минуту. И не хотела думать ни о каких предательствах.
– Смотри-ка, Кондратьев.
Я про себя чертыхнулась, кинула взгляд в ту сторону, в которую кивнул Павел, и, на самом деле, увидела Фёдора Андреевича. Конечно, изначально предполагалось, что мы с ним встретимся, хотя бы, случайно столкнемся на территории отеля, к тому же, Алёна наметила Кондратьева, как цель, но я всё равно надеялась нашей с ним встречи избежать. Неудачное свидание, неприятный разговор после, оставили серьёзный осадок в моей душе.
Кондратьев нас тоже заметил. Или меня, не знаю уж, смотрел в нашу с Павлом сторону с широкой террасы обеденного дома. Нам некуда было свернуть, мы в любом случае вышли бы к обеденному дому, и я надеялась, что Кондратьев уйдет. Бесплотная надежда, конечно, Кондратьев дождался нашего приближения, и даже улыбку изобразил. А сам вглядывался в наши лица въедливым, неприятным взглядом.
– Какие у нас гости, – проговорил он, фальшиво улыбаясь. Посмотрел на меня, смерил взглядом с головы до ног, после чего кивнул Зотову. – Павел Михайлович, приветствую.
– И тебе привет, Фёдор Андреевич. Вот, решил осмотреть твои владения. Ты же приглашал.
– Приглашал, приглашал, – подтвердил он. И снова стрельнул глазами в мою сторону. – И как впечатления?
Кондратьев спустился по ступенькам, подошёл к нам. А я смотрела куда угодно, но не на него. И продолжала держаться за руку Павла. Прямо скажем, неловкая ситуация.