– Юлька, ты такая красивая, – шептал он мне на ухо.
Правда, закончился вечер не слишком хорошо. Кто-то кому-то что-то сказал, другой ответил, началась ссора, которую я очень смутно помню. Как мне рассказали позже, что началось всё из-за того, что Андрею вздумалось меня приревновать к какому-то незнакомому парню. Я только помню свои ощущения, когда мы оказались на улице, и я вдохнула свежего, ночного воздуха. На мгновение мне стало легче, в голове прояснилось, но лишь на мгновение, потому что после мне стало плохо. Меня стало тошнить, голова кружилась, я хваталась рукой за стену здания, и лишь фоном слышала, что за моей спиной всё ещё идут препирательства и разборки, на этот момент уже с охраной ночного заведения. Я пыталась дышать, пыталась взять себя в руки, но ничего не выходило. Я сползла по стене, закрыла глаза и сидела так, мне показалось, что очень долго. До того самого момента, пока меня не схватили больно за локоть и не потянули вверх, заставляя встать.
– Юль, вставай. Вставай, я тебе говорю. Юля!
Андрей кричал на меня, но я плохо реагировала.
Как мы оказались дома, я не помню совершенно. Только утром я открыла глаза, голова болела немилосердно, и поняла, что по нашей с Кудряшовым квартире кто-то ходит. Какие-то люди. И эти люди, по крайней мере, один из них, время от времени подходят ко мне и начинают трясти за плечо. А я никак не могу заставить себя открыть глаза.
И опять это:
– Юля, просыпайся. Вставай.
Я встала. Точнее, села на постели, свесила ноги, и попыталась сообразить, где я и что происходит. Виски ломило, в глазах темнота.
– Что ж, – услышала я незнакомый женский голос, – мамочка у нас до сих пор в нетрезвом состоянии. Я бы даже сказала, в неадекватном.
Кто-то склонился ко мне, заглянул в лицо. Я с трудом приоткрыла один глаз, взглянула в незнакомое лицо. Лицо, точнее, голова, было в фуражке.
Я нахмурилась, что отдалось болью в голове. Спросила:
– Вы кто?
Голова в фуражке отдалилась. И мужским голосом сообщила:
– Я участковый. Протасов Игорь Николаевич. А вы… гражданка Мезинцева Юлия Александровна, как понимаю?
Я осторожно кивнула. Поискала глазами Андрея. Он сидел в кресле у стены и наблюдал за происходящим. Молча наблюдал, и взгляд его был серьёзным. Не пьяным, не шальным, как обычно с похмелья, а серьёзным и заинтересованным.
В комнате были ещё люди, две женщины и мужчина. Все мне незнакомые. В голове у меня немного прояснилось, хотя, головная боль перекрывала все мысли и чувства, а ещё меня здорово тошнило.
– У вас полночи ребенок плакал, гражданка Мезинцева, – строгим голосом сообщил мне участковый. – Соседи вызвали полицию. А мы уже органы опеки подключили. Вы понимаете, что я вам говорю?