Вспоминая о себе прежней, о том, как я выслеживала машину бывшего мужа, пряталась за углами, у меня на душе до сих пор поселяется холод. Я ненавижу себя в то время. Знаю, что делала всё, что в моих силах, вот только я была бессильна и бесправна. И Васька, вместе со своим семейством, воспользовались моим бессилием по полной. Через полгода после моего переезда в Нижний Новгород, бывший муж добился лишения меня родительских прав. Я не смогла ничего ему противопоставить. Я не была рядом, не всегда могла встретиться с дочерью в условленное время. Не придерживалась графика, не платила вовремя алименты… Много-много всего, чего я не могла. Но однажды придёт день, когда я встречусь с дочкой, и смогу смело посмотреть ей в глаза. И сказать честно, что я сделала всё, что в моих силах… просто их оказалось недостаточно. Но я никогда от неё не отказывалась, никогда. Как только встала на ноги достаточно для того, чтобы оплатить адвоката, отправила его в суд. Опротестовать решение о лишении меня родительских прав. И пусть пока мои попытки тщетны, бывшие родственники готовы со мной воевать также до последнего рубля и последней капли крови, между нами настоящая война. Но я не забыла и никогда не забуду, что у меня есть дочь.
– Всё было сделано очень технично, – говорил мне мой адвокат, когда мы только начали разбираться с ним в этой истории. – Думаю, план забрать у вас ребенка был изначально. Но что во время развода ваш бывший супруг мог сказать суду? Что его бывшая жена никуда из дома не выходит, всё время проводит с дочерью, а он нашёл себе в это время другую и решил жениться? Тогда бы он выглядел в глазах суда неправым и вёл аморальный образ жизни. Нужно было нарисовать другую картинку. И они, к сожалению, смогли. Теперь, спустя время, повернуть дело вспять будет очень трудно.
– Ничего. Время есть.
– На самом деле, Юлия Александровна, времени у вас не так уж и много.
Я нахмурилась.
– Вы о чем?
– В возрасте десяти лет вашу дочь обязательно спросят, с кем она хочет проживать. При условии, что, скорее всего, она вас не помнит, а если и помнит, то ребенок, наверняка, накручен взрослыми, как думаете, кого она выберет? Вас или отца? Свою привычную жизнь, свой дом, свою школу?
– Но они не дают мне с ней встречаться.
– В этом и проблема. С этим и придется работать в первую очередь.
Следующей зимой моей дочери исполнится десять лет. И приближение этой даты пугает меня до ужаса. Это стало моим кошмарным сном. О том, сколько денег за это время я потратила на адвокатов, на всякие запросы и госпошлины, я давно не думаю. Это каждодневная борьба, и с ней я живу. Засыпаю и просыпаюсь. С маниакальной настойчивостью возвращаюсь в родной город, где никому не нужна. Лишь в надежде, что однажды что-то изменится, и мы с Лизой встретимся. Хвала тому, кто придумал социальные сети, хотя бы из них я могла видеть, как растет, как меняется моя дочка. И всё больше становится похожа на меня.