Тимофей выстоял, но по лицу было видно, что оба удара нанесли очень много урона.
Эйрик поманил оппонента рукой, но Тимофей не поддался, тогда северянин атаковал сам. Атаковал быстро и стремительно: удар в корпус, в бедро, в голову. Я почти восхитился тем, как он двигался и как дрался. Ни одного лишнего движения, а скорость и техника…
Тимофей рухнул на песок, вытирая кровь тыльной стороной руки с разбитой губы.
— Первый выбыл. Ты меня разочаровал, Щепкович. Думал, ты хотя бы минуту продержишься, — покачал головой старшина. — Ларцев, ты следующий.
То, что Эйрик отправит Мишу в нокаут одним ударом, было очевидно, и так и произошло. Я поморщился, но ничего не сказал.
— Васовский.
— Кондратьев.
— Андросян.
Один за другим парни проигрывали, толком не сумев ничего сделать. Это была даже не драка, а избиение младенцев.
— Демидова.
У меня внутри все перевернулось. Я надеялся, что разделаюсь с этим парнем прежде, чем наступит очередь Тани, но старшина решил иначе.
— Старшина, можно я… — попытался я, вступиться.
— Нельзя, Старцев. Надо было первым вызываться, — фыркнул командир. — А теперь жди своей очереди.
— Все нормально, Дима, — сказала мне Таня, мягко касаясь рукой моей груди. — Я справлюсь. В конце концов, это всего лишь пара синяков.
Я стиснул зубы, но послушался. Лишь из-за того, что она попросила.
Таня встала в круг, приняв защитную боевую стойку. Даже моего непрофессионального взгляда было достаточно, чтобы увидеть кучу брешей в её обороне, но я ничего не смог сделать. Эйрик выглядел расслабленным, даже более расслабленным, чем в прошлых схватках.
Видимо, он будет сдерживаться…
Подумал я, но все оказалось с точностью до наоборот.
Северянин сделал резкий выпад и с легкостью ударил девушку прямо в лицо. Таня рухнула на песок, и к ней тут же бросилась Лера и Миша.
— Простите, — сухо сказал Эйрик, смотря прямо на меня. — Я немного переусердствовал. Думал, что она готова.
Он небрежно стряхнул кровь с кулака, после чего вытащил шелковый платок из кармана и стер остатки.
— У неё нос сломан! — воскликнул Миша.
— Старшина, это нечестно! Он лучше нас подготовлен! Мы никак не сможем его победить.
— Гуревич, ты это скажешь врагу, когда он зажмет тебя в угол? — в голосе старшины зазвучало железо. — Скажешь ему “мы не готовы”? И он ответит “ну тогда я пойду”. Ты так считаешь?
— Но…
— Враг не будет вас жалеть. Османы жестоки, хагга ещё страшнее. Последние могут жрать и трахать тебя одновременно, Гуревич. Демоны лишены человечности, совести, жалости. Ты им тоже скажешь “нас такому не учили”?! Этот бой как раз для того и есть, чтобы вбить в ваши тупые маленькие головки, что такое борьба за выживание, но до вас это никак не дойдет! Лучше скажите спасибо, что Эйрик сдерживается. Что вы отделываетесь разбитыми губами и синяками.