— Раздевайся. — он произнёс это не сразу, намеренно выдержав очередную убийственную паузу, а уже после… приложил меня данным приказом. Спокойным, ровным тоном, будто всего-то попросил меня куда-нибудь пройти и сделать что-нибудь банальное и простое, например, налить себе в стакан воды.
— Ч-что? — и, естественно, столь простое слово было воспринято мною не так, как я понимала его раньше.
Не удивительно, что мужчина устало выдохнул, грозясь продемонстрировать своё разочарование мною во всей красе.
— Давай уже определимся с тобой раз и навсегда, девочка. Я пошёл тебе навстречу, выслушав всю твою душещипательную историю о нелёгких буднях вашей разнесчастной семьи, пожертвовав на это личное внимание и время. Судя по твоим же словам, ты готова сделать для своей матери всё, что я только от тебя не потребую и даже собиралась раздвинуть передо мной ноги в качестве одной из небольших компенсаций. Так что же в слове «раздевайся» для тебя стало непонятным?
— Но вы… вы мне так ничего и не ответили…
— Ты опять не слышала, что я тебе до этого говорил? — он даже прищурился, продолжая добивать меня своими издёвками, словно пока ещё лёгкими пощёчинами. — Учти. Я не привык повторять свои требования по нескольку раз. Если кто-то не понял моих слов ни с первого, ни со второго раза…
— Вы испытываете к данному человеку ненавистное вами разочарование?
Одна из густых тёмных бровей Стаффорда изогнулась вверх, а губы сжались в неопределённой мимике.
— Именно, Дейзи. Так что, выбирать сейчас только тебе. Либо разворачиваться и уходить отсюда без чужой помощи, либо…
Меня невольно качнуло, то ли от сильного толчка сердца, то ли от пошатнувшегося под ногами пола. Но я каким-то чудом устояла и даже сделала пару неровных шагов к ближайшему ко мне ламповому столику, чтобы положить на него свою сумочку подрагивающей навесу рукой. А дальше…
Дальше всё ещё больше начало походить на какой-то бредовый и едва осмысливаемый сон. Я стала раздеваться. Естественно стараясь не смотреть в сторону хозяина дома, словно спасаясь от реальности и прессующей близости данного человека столь банальным образом. Как будто я не ощущала его взгляда и самого присутствия, способных довести любого храбреца до нервного срыва. Но в том-то и проблема. Мне нельзя было сейчас срываться. Я должна была пройти этот круг ада, во что бы то ни стало. До конца! До победного!
***
Кажется, большая часть совершённых мною действий так и не отложилась в моей памяти. И я не только не запоминала, что делала, но и практически ничего не чувствовала. Будто находилась в плотном коконе из горячего вакуума, который защищал моё сознание ложной анестезией. А может я действительно ничего такого не испытывала, поскольку заранее была готова к более худшим вариантам. А так… раздеться, пусть и без особого изящества…