Похоже, это действительно его забавляло, раз уж он предпочёл выбрать подобный способ доходчивого объяснения. И при этом наблюдая, как я от каждой его последующей фразы цепенею всё сильнее, не в состоянии не то что сдвинуться с места, а хотя бы просто попросить его замолчать. Или заткнуть уши руками, зажмуриться что дури и упасть на пол в истерическом припадке. Я бы давно всё это сделала, если бы меня не парализовало до такой степени, что даже вздохнуть было страшно. Думать уже вообще не получалось — в голове сплошная пустота. А тело так и вовсе едва не буквально сгорало изнутри от кипящего в жилах адреналина и не менее убойных эмоций.
Как я ещё не грохнулась в обморок, особенно после всех пережитых мною за последнее время событий.
— Но… зачем?.. Зачем вам всё это? ЗАЧЕМ Я ВАМ? — наконец-то у меня прорезался голос, хотя и пришлось пробиваться сквозь сухую «пробку» в горле.
Казалось, что моя голова вот-вот должна была лопнуть, поскольку я действительно не понимала мотивов Стаффорда. Не говоря уже о его выходке с аукционом. Все его действия, касающиеся меня (и в какой-то мере матери) выглядели какими-то абсурдными и нелогичными. И это реально сводило с ума. Когда не знаешь, что у человека на уме, и что он собирается предпринять на твой счёт в ближайшее время, тут и впрямь недолго свихнуться.
— Не слишком ли много за последний час требований и вопросов, девочка? Откровенно говоря… — он вдруг сделал ко мне несколько разделявших наш шагов, впервые перестав улыбаться и прессанув меня в этот раз далеко не равнодушным взглядом. Но и отнюдь не участливым. — Я думал ты куда сообразительней, и ты не нуждаешься в каких-то дотошных пояснениях касательно некоторых вопросов. При этом прекрасно зная, как я сам могу отреагировать на то, что способно меня разочаровать. Что же это было, милая, как не проявлением бездумного инфантилизма, либо очередной попыткой как-то меня прогнуть? Какие на самом деле ты всем этим преследовала цели? Просто уйти? Серьёзно?
Я снова перестала дышать, как только между нами не осталось практически никакого безопасного расстояния. И как только Стаффорд буквально навис над моим перепуганным до смерти лицом собственным, вбуравливаясь в мои глаза въедливым взглядом и тем самым парализуя меня уже основательно, до самого мозга костей. При этом даже не повысив ни голоса, ни как-то иначе проявляя своего недовольства. Зато я ощутила его истинное состояние в полную меру, как если бы он уже поднял на меня руку и ударил по-настоящему.
— Раз уж набралась смелости мне всё это тут предъявить, будь тогда добра, поясни мне истинные мотивы своего не вполне разумного поведения. Чтобы в дальнейшем я имел представление, как мне с тобой поступать при других подобных приступах. Или же я смею надеяться, это было в первый и последний раз? Ты просто была не в себе и не ведала, что говорила?