- Сбежать, чтобы мамаша Беньез продолжала развращать несчастных детей? Я пойду в полицию!
- Тебя никто не послушает, ты несовершеннолетняя, - мягко сказала монахиня. – Фрам Геманир обещал заняться всем сам. А пока вы с Беаном должны исчезнуть, чтобы избежать мести этой страшной женщины.
Сжав зубы, я глядела в окно кареты ничего не видящим взглядом. Беспомощная ярость клокотала во мне, но ещё сильнее была вина. Я слишком расслабилась, перестала следить за Беаном, отпуская его одного, и едва не поплатилась за это.
В порту сестра Морея приказала мне сидеть в карете, а сама вышла и скоро вернулась с фрамом Геманиром.
Он хмурился, но, бросив на меня внимательный взгляд, чуть смягчился.
- Где Беан? – спросила я.
- Он уже в каюте, и сейчас спит, - ответил мужчина. – Мальчик не пострадал, не волнуйся. Я привёз ваши деньги.
- Как вам удалось получить их, ведь вклад оформлен на меня?
- Это…не совсем те деньги, - признался Геманир.
- Простите, но я не могу их взять.
- Давайте вы сейчас просто напишете мне магическую доверенность, по которой я смогу получить деньги с вашего вклада. Решайтесь, Николь, вы не можете уехать в незнакомое место без биза в кармане.
- Хорошо, - согласилась я. – Но как я смогу её написать без пера и бумаги?
- Очень просто, - улыбнулся мужчина, и одним движением пальцев сотворил плотный лист бумаги. – И писать необязательно, можно просто наговорить текст, и он проявится. Если вы затрудняетесь, повторяйте за мной.
На составление доверенности ушло несколько минут. Потом я приложила к листу руку, чтобы он считал метку и наконец позволила себе взять деньги Геманира.
- Вам пора, - сказал фрам Геманир. – Я рад, что сестра Морея едет с вами. Удачи, Николь!
Я поблагодарила фрама, и мы расстались.
Когда мы с сестрой Мореей наконец добрались до нашей каюты, я еле стояла на ногах, причём в прямом смысле. По трапу я поднялась сама, собственными ножками! Если б я знала заранее, как это будет трудно, наверное, струсила бы и позволила монахине внести меня на руках, как она и предлагала.
Поэтому в каюте я без сил рухнула на койку, даже не дойдя до спящего Беана.
- Сестра Морея, пожалуйста, посмотрите, как он, - попросила я.
Монахиня склонилась над мальчиком.
- Он крепко спит, - она отвела волосы со лба брата. – Температуры нет. Беану повезло, что у него такой крепкий организм. Завтра проснётся и ничего и не вспомнит.
- Хорошо бы, - с сомнением протянула я. – Боюсь, как он перенесёт всё это.
- Ему давали хилиг, чтобы был не в себе, а после ничего не вспомнил.
- А этот хилиг…он вызывает привыкание? – с опаской спросила я. Судя по всему, это был какой-то местный наркотик.