Бодрый материнский голос, радость и надежда в нём наконец растормошили и подростков, которые, на первый взгляд, походили на тройняшек. Они были погодками, поэтому почти не отличались в росте и весе. В благодатной среде их сознание раскрылось и они с радостью откликнулись на общение со мною: стали делиться своими новостями в основном про жизнь в заключении, где от ничегонеделания прочитали множество старых книг, выложенных в бесплатном доступе в электронных библиотеках специально для их недостойного контингента. На покупку платной литературы, к сожалению, не хватало социальных пунктов и разрешений. Они немного скучали по любимым авторам и их рассказам.
– А ведь было время.., – рассказывали они наперебой: ещё живя в другой части материка, более обустроенной, вместе с папой, когда любимым делом их семьи было посещение литературных кафе.
Теперь мне стала более понятной эта несогласованность резонаторов Каламбии, имен её и дочерей, конечно же, рождённых в другой атмосфере, но насильно перемещённых в этот страшный закоулок Ада. Странное стечение обстоятельств.
– Это было очень счастливое время, – подтвердила Каламбия. – Особенно мне нравилось приходить туда зимой. После катания на коньках или лыжах или игры в снежки сначала хорошенько замерзнуть! – она хихикнула. – А потом завалиться в тёплую кофейню, уставленную живыми книгами. Это было не самое популярное занятие, кстати. Не все наши знакомые и друзья его одобряли. К тому же из-за отсутствия посетителей средств на обогрев помещения не хватало. По-старинке, до техногенной перестройки нового порядка, разводили настоящий камин.
– Как красиво шумел огонь! – вспоминали девочки.
– Я могла бы смотреть на него вечно, – чуть печально вспоминала старшая дочка Эудала, в её глазах зажигались яркие огоньки.
– Не шумел, а горел, – поправила их мать.
– А что тогда шкварчит? – спросила младшая из дочерей, пятнадцатилетняя Виола, выговаривая слово с трудом.
– Мне кажется, про огонь тоже можно сказать, что он шкварчит. Очень красивое слово, – поддержал я девочку.
Каламбия не стала противоречить мужчине и господину, и просто улыбнулась.
– А ещё там продавались очень вкусные булочки. В них не было ничего особенного. Их ещё называли пустышки, – вспоминала средняя Энола.
– И чай! – вскликнула Эудала.
– Да, горячая вода со странными листиками! – подтверждали дети, совершенно не замечая, как редкие животные из леса, оставшиеся в живых после всех катастроф, потихоньку выходят на опушку, чувствуя прилив сил и благость рядом с людьми. Белки подбегали близко и, не ощущая опасности, отбирали объедки у подростков, иногда в шутку покусывали девчонкам пальчики. Те смешно хихикали и даже пытались браниться с задорными грызунами.