А немцы, как приехали, дак в каждом доме спрашивают семью, жителей дома. Мы помещались у тётки, у нас своего дома не было. Муж, сын и я. А у тётки было две дочки.
Мой муж с сыном тоже пошёл туда молотить. В гумне люди хотели спрятаться по норам, но не успели. Немцы открыли двери. Кто успел цеп схватить, тот – будто молотит, а кто и не… А в домах они, немцы, спрашивали: «Где мужчины?» А моя тётка говорит, что молотить пошли. А две из Песочного, учительницы они были, сидят на печи. Я уже им сказала: «Хоть бы вы что вязали…» Немцы спрашивают:
– Где хозяйка?
А тётка говорит:
– Это у меня две дочки, и ещё племянник с женой живет, а у них – сын.
– А эти кто две?
Она говорит, что это люди из Песочного.
– А чего они у вас тут? Она говорит:
– Тут мои девчата, и они приехали с прялками.
Что ж иначе говорить?
Они ко мне:
– Где муж?
Им мужчины нужны были. Я говорю:
– Молотят там, в гумне.
– Пойди, позови.
Я пошла, позвала.
– Партизан? – спрашивает.
А он говорит:
– Пан, какой же я партизан? Вот спросите у хозяйки, мы совместно живём.
А были немцы, и были полицаи.
– А это кто?
Он говорит:
– Это из Песочного. Вот у тётки дочки, они – подруги, дак они пришли к ней.
И немцы у мужа спрашивают:
– А когда они пришли?
Он говорит:
– Сегодня.
А те говорят:
– А мы тут уже целую неделю живём.
Уже не одно пошло. Им верят, а ему нет. А берёзовая палка здоровая, лучше, чем у меня во, да с набалдашником. И давай они его бить… И столько били, что прямо он чёрный весь был. А тот палку в сторону отставил, и другому говорит:
– Застрелить.
Вижу я, что беда, давай просить:
– Пан, это неправда – они сегодня пришли. Пойдите вы поглядите: они из Песочного, ко всем понаехали, не только к нам. В некоторых хатах по двадцать человек, по пятнадцать, и кони стоят запряжённые, и в гумне много…
Они и пошли глядеть.
И пришёл уже вечер.
У тётки дом большой был, и их собралось человек пятьдесят. Наносили соломы. А мы на кухне поместились. На полу около печки посадились и мы, и возчики, что их привезли. Я у одного этого человека и спрашиваю, у возчика:
– Дядька, где они, что делают?
Дак они говорят:
– Ничего.
А другой говорит:
– А, в Песочном? Одну девочку убили и дом спалили…
Ну, у меня уже мысль плохая, если они так сказали.
Долго не ожидая, приходят и спрашивают по-польски:
– Где господаж?
А он же сидит рядом со мной. Он говорит:
– Я.
– А ну вперёд!..
Поскольку они говорили, что застрелят, дак я ж и посчитала, что берут застрелить.
Он поднялся и говорит:
– Прощайте все.
Куда забрали, не знаю…
Погодя видим – детдом горит. Думаю я: видать, туда его завезли. Там убили…